Мифы Древней Греции - Роберт Ранке Грейвс Страница 40

2. Персефона и Геката олицетворяли надежду доэллинского населения на возрождение после смерти, однако родившийся среди эллинов образ Гадеса символизировал неминуемость смерти. Крон, несмотря на его кровавые похождения, наслаждается радостями Элисиума, поскольку это всегда считалось привилегией царя-жреца. Те же радости обещаны Менелаю («Одиссея» IV.561) не потому, что он отличался необычной добродетелью или храбростью, а потому что женился на Елене — жрице спартанской луны-богини (см. 159.1). Гомеровское прилагательное asphodelos («асфоделевый») относится только к leimones («луга»). За исключением Аркадии, (где основную пищу составляли желуди), корни и семена асфодели, которые приносили первоначально в жертву теням умерших, приобрели в Греции повсеместное применение и просуществовали вплоть до появления зерновых. Асфодель хорошо растет даже на безводных островах, а тени умерших, как и боги, были довольно консервативны в вопросах питания.

3. Кербер — это греческий вариант Анубиса — собакоголового сына ливийской богини смерти Нефтиды, которая провожала души умерших в подземный мир. В европейском фольклоре, который частично имеет ливийские корни, души отверженных изгонялись в северный ад свирепой сворой собак — гончими Аннума, Герне, Артура или Гавриила — миф, рожденный шумным летним перелетом диких гусей к местам кладки яиц за полярным кругом. Кербер был первоначально пятидесятиголовым, как и свора, которая разорвала Актеона (см. 22.1); однако позже он становится трехглавым, как и его хозяйка Геката (см. 134.1).

4. Стикс («ненавистный») — это небольшой ручеек в Аркадии, воды которого считались смертельно ядовитыми. В Аиде его помещали только поздние мифографы. Ахерон («поток печали») и Кокит («стенающий») — это вымышленные имена, призванные показать неприглядность смерти. Лета означает «забытье». Флегетон («пылающий») относится к обычаю кремации или к поверью, согласно которому грешники сгорают в потоках лавы.

5. Черные тополя были священными деревьями богини смерти (см. 51.7 и 170.l); белые тополя, или осины, были посвящены Персефоне как богине возрождения, или Гераклу за его деяния в подземном мире (см. 134.f). Следует добавить, что головные золотые украшения в форме осиновых листьев были обнаружены в месопотамских погребениях, датируемых четвертым тысячелетием до н.э. Орфические таблички не называют дерево, росшее у реки Памяти. Возможно, это белый тополь, в который была превращена Левка, но не исключено, что это орешина, являвшаяся символом мудрости (см. 86.1). Древесина белого кипариса считалась неподдающейся порче, и поэтому из нее изготавливали сундуки и гробы.

6. Храм Гадеса находился у подножья горы Менте в Элиде, и сюжет похищения им Менты («мята»), вероятно, возник в связи с использованием мяты в похоронных обрядах вместе с розмарином и миртом, чтобы заглушить дух разложения. Ячменный напиток, который пила Деметра в Элевсине, также был приправлен мятой (см. 24.e). Хотя Гадес и получил солнечное стадо на острове Эрифея («красная земля»), — поскольку именно там солнце умирало на ночь, — в этом контексте Гадеса чаще называют Кроном или Герионом (см. 132.3).

7. Гесиод говорит о Гекате, правящей на небесах, на земле и в море, однако эллины подчеркивали ее разрушительные силы, принизив созидательное начало, и с некоторых пор она стала фигурировать только в тайных обрядах, связанных с черной магией, особенно в тех местах, где сходились три дороги. Тот факт, что Зевс не отрицал за ней древнего права исполнять самые сокровенные желания смертных, объясняется тем суеверным ужасом, которым были окружены фессалийские колдуньи.

8. Спутницы Гекаты — эринии — олицетворяли муки совести после нарушения табу. Поначалу это был просто запрет, не допускающий нанесения обиды, проявления непослушания или насилия в отношении матери (см. 105.k и 114.1). Путники, ищущие пристанища, а также нашедшие его, находились под защитой Гестии — богини очага (см. 20.c), и плохое к ним отношение означало непослушание богине и ее оскорбление.

9. Левка — крупнейший остров в Понте Эвксинском, что не мешает ему иметь крохотные размеры. Сейчас на нем нет ни одного деревца и размещена румынская исправительная колония (см. 164.3).