Контрразведка. Щит и меч против Абвера и ЦРУ - Вадим Абрамов Страница 40

После увольнения Питовранова в отставку в 1966 г. он при содействии старого друга Бориса Семеновича Иванова, ставшего к тому времени первым заместителем начальника ПГУ КГБ, становится заместителем председателя, в 1977 г. — первым заместителем председателя, в 1983 г. — председателем президиума Торгово-промышленной палаты СССР.

На новой работе Питовранов не забывал о деле всей своей жизни. Вскоре его потенциал был востребован, при помощи того же Иванова. Рассказывает А.В. Киселев:

«С приходом в 1967 г. в КГБ Ю.В. Андропова Борис Семенович, заручившись поддержкой начальника внешней разведки A.M. Сахаровского, увлек Председателя КГБ предложенной Питоврановым идеей активизации разведывательной работы с позиций торгово-экономических кругов.

Их первая личная встреча состоялась в сентябре 1969 г. на одной из городских конспиративных квартир. Продолжалась она, против обыкновения, несколько часов. Внимательно выслушав Питовранова, Юрий Владимирович не только дал принципиальное согласие на реализацию проекта, но выразил пожелание лично участвовать в этой работе.

По рекомендации Председателя Евгений Петрович своим размашистым, или, как говорили коллеги, «готическим» почерком составил «Докладную» в адрес Л.И. Брежнева, Н.В. Подгорного и А.Н. Косыгина, занимавших высшие партийные и государственные посты. Их согласие поступило в считанные дни».

О встрече с Андроповым Питовранов позднее вспоминал — они беседовали о «работе органов на местах, в Центре, как Центр руководит местными органами, как координируется работа разведки и контрразведки — в общем была обзорная беседа о том, как и чем живет Комитет госбезопасности.

— Ты пойми, — говорил Андропов, — я к этим делам мало имел отношения. Имел, но со стороны. Мне тебя отрекомендовали как опытного и умного человека, вот я и решил поговорить.

Я считал Андропова одним из самых сильных руководителей ЦК, но в деле госбезопасности тогда он был новичок и хотел во все вникнуть. Конец беседы был неожиданным для меня. Андропов сказал:

— Мне известно, что у товарища Сталина твердо сидела в голове мысль о том, что нам нельзя ограничиваться той структурой разведывательной работы, которая существует на сегодня. Должны быть какие-то возможности перепроверки данных, получаемых по линии разведки КГБ, по линии ГРУ. Нужно какое-то дополнение к тому, что они делают. Так, чтобы это было и конспиративно, и полезно для государства. Подумай над тем, какую структуру, параллельную существующим органам госбезопасности, можно было бы предложить. Но прежде всего нужно все взвесить, обдумать и решить принципиально, стоит это делать или не стоит».

В «Фирму» (так стала называться новая структура) Питовранов стремился привлечь сотрудников госбезопасности. «Из Высшей школы КГБ он пригласил заведующего одной из оперативных кафедр Николая Николаевича Князева, поручив ему, по согласованию с председателем правления ТПП Б. А. Борисовым, все кадровое хозяйство многотысячного коллектива. В «Фирме» ему отводилась роль заместителя по контрразведке. Разведывательное направление он предложил одному из своих советников по Берлинскому аппарату Хачику Геворковичу Оганесяну. Тот был во временной опале за бытовое прегрешение, но Евгению Петровичу удалось его отстоять: он обладал разносторонним разведывательным опытом, гибким, изобретательным умом и высокой работоспособностью, что в условиях «Фирмы» имело особое значение».

Сам Питовранов говорил о своей новой работе: «Моя новая задача, состояла в том, чтобы найти десятка два человек, на которых можно было положиться. Я их нашел. Я не снимал этих людей с их места работы во внешторговских структурах, а просто включал в свою орбиту, нацеливал на дополнительные вопросы. Они стали переключаться с конкретных коммерческих операций на серьезные и перспективные оперативные дела. Мы должны были работать стерильно чисто. Ни в коем случае нельзя было допустить того, что кого-то из нас схватят за руку. Мировой скандал будет. Мы опозорим страну, запятнаем навсегда Торгово-промышленную палату, дадим пищу нашим идеологическим и военным противникам. Поэтому я учил ребят: суют тебе шифр — не бери. Тебе предлагают информацию семь верст до небес и все лесом, а ты не слушай никого, никаких документов не бери. Живи своей головой: что у тебя в ней задержалось, о том и доложи, не задержалось — не ври».

В разведке делами «Фирмы» занимался генерал Иванов. По его предложению к работе в новом отделе был подключен сотрудник ПГУ Александр Киселев, благодаря которому мы знаем подробности этой истории.

Все организационные вопросы решались сотрудниками отдела «Ф» с помощником председателя КГБ Евгением Ивановичем Калгиным. «Оперативные, информационные и прочие, принципиально важные», по словам Б.С. Иванова, вопросы докладывались лично Юрию Владимировичу Андропову.

Положение Питовранова в новой структуре было непростым. Б.С. Иванов так объяснял это А.В. Киселеву:

«Питовранов, ты знаешь, боевой генерал с огромным оперативным опытом, и создание «Фирмы» — его личная заслуга. Очень, конечно, важно, что его идею поддержал Андропов. Но сейчас Евгений Петрович на ответственной работе, требующей от него много времени и сил, и поэтому он физически не в состоянии уделять много времени различным техническим вопросам, это наши с тобой проблемы. Но принципиальные аспекты мы прорабатываем с ним самым тщательным образом… и после небольшой паузы добавил, — учти, он уже много лет в отставке… Возможно, что-то изменится, но пока будем исходить из реалий…

Мне стало понятно, что хлопоты Иванова по возвращению Евгения Петровича в кадры разведки пока не увенчались успехом».

Тем не менее к 1975 г. в двадцати странах мира работали оперработники «Фирмы», «добывая разведывательную информацию в кругах финансистов и предпринимателей».

К середине 70-х «Фирма» стала самостоятельным отделом спецопераций (финансовая разведка, отдел «Ф») Управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР под общим руководством Питовранова (числившегося старшим консультантом) и оперативным — начальника отдела полковника (позднее генерал-майора) Киселева.

Работа в отделе «Ф» сблизила Питовранова с Андроповым. По словам Киселева, атмосфера их встреч была «не просто товарищеской, но искренне уважительной, даже возвышенно-сердечной. В приватной обстановке Юрий Владимирович обращался к Евгению Петровичу не иначе как Женя и даже Женечка».

Питовранов за пятнадцать лет, с 1969 по 1984 год, совершил 184 заграничных поездки, и «очень редко — без оперативных заданий», по словам А.В. Киселева. Как пример можно привести его пребывание в Португалии после апрельской революции 1974 года. По заданию Андропова он тайно встретился с новым лидером страны генералом Спинолой и установил прямой конспиративный канал связи между руководством СССР и Португалии, о чем и доложил на заседании Политбюро ЦК КПСС, получив высокую оценку Л. И. Брежнева.

Проводились и другие операции, имевшие внешнеполитическое значение. Был установлен канал связи с премьер-министром Баварии Ф.Й. Штраусом, подготовлена «утечка» информации о негативных высказываниях лидера Югославии Иосипа Броз Тито (в беседах с секретарем ЦК КПСС Б.Н. Пономаревым и Брежневым) о «еврокоммунизме», приведшее к разрыву отношений с генсеком итальянской компартии Энрико Берлингуэром.