Девушка с девятью париками - Софи ван дер Стап Страница 40

Позже, когда вместе с капельницей я спускаюсь вниз, моя ортопедическая грудь привлекает внимание людей в коридоре. В больничном кафетерии меня дожидается съемочная группа KWF – Голландского общества по борьбе с раком.

“Вы действительно превратили это в целую историю”, – говорит Инге, которая просит меня привлечь внимание к проблеме, чтобы крупнейший онкологический фонд Нидерландов смог заполучить еще больше доноров. И тут я снова играю роль гламурной пациентки. Они считают, что парики – самая интересная часть моей истории, с чем я соглашаюсь. Мне не нужно много работать, просто пройтись по больничным коридорам, зажечь пару свечек в часовне, попрощаться с моим старым отделением и улыбнуться во время химии. Просто, но ужасно неловко, будто я уже больше не пациент.

Женщина-оператор заканчивает работу раньше, чем я думала, и оставляет меня с сестрами и другими пациентами. Я немного болтаю с соседкой о том, как теряла волосы и как они отрастают, а разговор мы заканчиваем словами, что надеемся больше никогда не встретиться. Это, наверное, самое приятное и удачное завершение разговора для амбулаторной клиники.

Доктор Л. принимает шоколад с теплой улыбкой. Беспорядок не только на его столе – на полу покосившимися башнями высятся стопки историй болезни. Он извиняется за бардак и награждает меня фирменным рукопожатием. Мы обсуждаем мои анализы крови и следующий визит. Атмосфера уже совсем другая. Я здесь не потому, что надеюсь, что он вылечит меня, а потому, что надеюсь, что вылечилась и больше никогда не приду сюда снова. Мои анализы хорошие, следующий визит – обычная рутина. Я радостно сообщаю доктору Л., насколько мне лучше. Что я немного прибавила в весе и чувствую, как ко мне возвращается энергия. Что я точно знаю, что рака больше нет.

– Так что, уже пора вынимать катетер? Разве не надо его еще подержать, просто на всякий случай?

Доктор Л. качает головой.

– Вам же лучше, правда? Вы поправились.

Мы молчим минуту, а потом поднимаем головы и начинает говорить одновременно. В его глазах, как и в моих, проносятся мысли. Позади нас так много колебаний и нервов. Так много консультаций и разговоров, приведших нас к этой точке.

Он произносит то, чего я боюсь: “Я буду по вам скучать”.

Комок в горле. Ничего, кроме теплоты, к доктору Любимчику я не испытываю.

* * *

После капельницы я чувствую себя прекрасно. На улице вместо такси я сажусь в трамвай. По пути домой захожу купить книг и кофе. Мне хотелось прочесть роман Рэя Клууна “Пока мы рядом”, с тех пор как Шанталь убеждала меня, что в книге больше драмы, чем сенсации. Клуун написал лучшую в мире книгу о раке, о том, как умирала его жена, а он сам, пытаясь справиться с бедой, погряз в изменах и вечеринках. Понятно, почему у него так много врагов в лице жительниц Амстердама. На обложке – пара обуви. Женские кроссовки. Не знаю почему, но я уверена, что они мне знакомы. С Клууном под мышкой я захожу в Finch. Уже почти пять, на Ноордермаркт становится многолюдно, и я с радостью слежу за суетой и суматохой вокруг. Сейчас, когда закончилась моя последняя химия, все это звучит и выглядит совсем иначе.

Я сижу в кафе, пока одежда не пропитывается табачным дымом и запахом пива, по утрам выбираюсь из постели, чтобы пойти с Аннабель на пилатес, сплетничаю с друзьями. Я вернулась.