Убийца из города абрикосов. Незнакомая Турция - о чем молчат путеводители - Витольд Шабловский Страница 40

Джахит — настоящий стамбульский çapkin, то есть Казанова. Он хвастается, что каждую неделю у него две новые любовницы. Могло бы быть и больше, но ведь приходится еще и работать.

Джахит одевается только в фирменных магазинах. У него остроносые ботинки, светлые джинсы и рубашка, расстегнутая почти до пупа. На шее — католические четки. Он считает, что эта штука отлично помогает завести разговор.

Мы встречаемся в модном кафе Ари Гюлера, известного фотографа.

— Сюда приходят отменные благородные орешки, — объясняет Джахит и уже через минуту совершенно обо мне забывает. — У тебя ножки после рабочего дня не болят? А то я такой массаж делаю… — говорит он официантке. Та смотрит на него с отвращением. Несмотря на это, когда она возвращается с пивом, Джахит пытается всучить ей свой номер телефона. Не выходит. — Ничего не поделаешь. Турчанки страшные лицемерки, — объясняет он. — У них бешеный темперамент. Обожают секс. Но ни одна в этом не признается.

За соседний столик садятся две старшеклассницы. Джахит, который вдвое их старше, строит им глазки. Затем рассматривает их в упор. Девушки выходят.

— Они только строят из себя этаких недотрог. Нужно подобрать ключ. Одной надо дать выговориться. С другой нужно разговаривать строго, как отец. С третьей спокойно, как психолог. У меня свой фирменный трюк. Какой? Я говорю об исламе. Что запрещать людям заниматься сексом до свадьбы — свинство. Что секс — это прекрасно. Вроде мы разговариваем о религии, а орешек начинает думать о сексе.

Мы выходим из кафе. Джахит в последний раз пытается всунуть официантке свой номер. И опять промах.

— Ты, наверное, думаешь, что я надоедливый тип. Но здесь главное правило — смелее и наглее. Иначе целая ночь и несколько сотен лир впустую. Сразу подмигивай, сразу заговаривай, сразу говори о сексе. Девушек, с которыми даже Дэвид Бекхэм бы не справился, здесь больше, чем где бы то ни было в Европе. Не хочешь ходить в девственниках — пали из всех орудий.

Через минуту Джахит задумывается.

— Знаешь, а вот женюсь я по большой любви. Я влюблюсь и два года буду ждать, прежде чем она согласиться лечь со мной в постель. Я буду на нее давить, а она будет говорить нет. Я буду ей угрожать, но она все равно не согласится. Я хочу быть ее первым и последним.

— Джахит, но… зачем?

— Тебе не понять. Ты не турок.