Босиком до небес - Эд Раджкович Страница 40

– Там много родственников, которые занимаются этим вопросом. Зачем мы будем влезать в такие трудные минуты для них. Это его судьба, произошло, и не избежишь теперь ничего. Будем ждать, что скажут его родные.

Как и предполагал Хасан, ничего никто не объяснял. Со временем будет ясно, что и как. Всё покрыто тайной. Человек не простой, а люди власти разглашения не любят. Хасан негодовал.

– Теперь, Марьям, интересно, как будет жить Галима наша. У них останется или сама будет воспитывать сына, как полагается вдове.

Марьям грустно ответила:

– С её характером, как она теперь будет. Ещё такая молодая.

– Сама пусть думает. Нужно было внимательно смотреть за мужем. У хорошей жены муж в беду не попадает, – холодно и жёстко сказал Хасан.

Жизнь продолжалась, и Хасан с Марьям не возвращались к этой беспокоивших их обоих теме. Хасан всё чаще уходил на охоту, отвлекаясь от общения с кем бы то ни было. Марьям одна собирала урожай в огороде. Фруктов было множество в саду, и она глядела на тяжёлые ветви, увешанные плодами. Привыкшая к труду, она всё свободное время увлекалась сбором урожая, отвлекая себя от дурных мыслей.

Хасан возвращался с охоты. Целую неделю он провёл в лесах. Вернулся домой поздно вечером. Сегодня охота была удачной. Хасану удалось подстрелить горного архара, и он в отличном настроении возвращался домой. Даже трофейные рога не стал оставлять. На коне по силам эта ноша. По пути встретил Салиха. Поздоровались кивком головы друг с другом. Салих, обычно молчаливый, произнёс:

– Приехала домой твоя Галима. Говорил я Абакару, что зря он женится на твоей дочери. Не послушал меня и сгинул раньше срока.

– А при чём здесь моя дочь? – завёлся Хасан.

– Так, между прочим, рассуждаю, – ответил Салих. – Пришла домой с ребёнком. Видимо не по нраву ей стало в тех краях. Ещё один полукровка в нашем селе будет – твой внук.

Хасан хотел было кинуться на Салиха, но почтенный возраст и заслуги этого человека, отца друга Хасана, не позволили это сделать, он решил поторопиться домой.

– Что-то Салих не может успокоиться, – думал он, – что за человек такой, совсем от старости потерял человечность.

– Подожди, Хасан, – окрикнул его Салих подойдя и продолжил своё наступление, – ты примешь дочь свою? Она вдова и кому теперь нужна с ребёнком?

– Как реки малые впадают в Волгу, а затем все оказываются в Каспийском море, так и родные люди взаимосвязаны между собой. Я сам решу, как мне быть, – ответил Хасан, на мгновение задумавшись.

Хасан направился к дому. Хорошо, что этот Салих, ставший с годами зловредным к семье Хасана, сообщил ему новость о Галиме. Хасан имел время осмыслить создавшееся положение. Пришёл домой, его встретила Марьям. Садык был обеспокоен чем-то. Хасан грозным видом своим давил на Марьям.

– Где Галима?

Вдруг раздался плач младенца. Марьям сказала, что Галимы нет, а плачет Мурад.

– Она тебя не дождалась, оставила денег и уехала в спешке на какой-то машине.

– Когда вернётся?

– Ничего не сказала, – ответила Марьям.

– Я её на тот свет отправлю за её выходки. Она что не знает, что женщине одной не прилично ездить куда-то.

Марьям рыдала и боялась, что Хасан сорвёт на ней свою злость. Мурад плакал без умолку.

– Совсем он ещё грудной, ему несколько месяцев.

– Как он без материнского молока выживет, разве настоящая мать оставит такого младенца одного?

Марьям сказала, что попробует выкормить молоком буйволиц или коров.

Ребёнок ничего не принимал и отказывался от пищи.

– Он младенец и всё чувствует. Как нам быть с таким позором? Родная дочь родителям бросила ребёнка, и мы не знаем, где она.

– Дети часто умирают в горах, и в таком возрасте кто кроме матери позаботится о нём? Мы пожилые люди.

– Хасан, Бог послал нам это дитя, и прости меня, но я не могла оставить его на улице.

– Ладно, – холодно ответил Хасан.

Всю ночь невозможно было уснуть. Мурад постоянно плакал. Хасан срывался на Марьям и Садыка, обвинял, что ничего не могут сделать для того, чтобы ребёнок успокоился. У ребёнка был жар, тельце его было горячим, и Мурад, просыпаясь, плакал, его голос был слышен за пределами дома, как будто он возвещал о своём присутствии в этом мире, а его никто не понимал. Дни превратились в кошмар. Хасан ненавидел любимую дочь. Какая оказалась шустрая и холодная. Он был поражён сумасбродством Галимы. Мурад в горячке находился несколько дней. Хасан смирился с мыслью, что ребенок не выживет и научился не реагировать на его слабеющий плач. Садыку было восемь лет, и он своей чистой душой боялся за маленького Мурада, понимая, что он не знает, как его спасти. Марьям прижимала к груди малыша, стараясь утешить ребёнка. Своими маленькими ручками тот беспомощно хватался за грудь. Душа Марьям наполнялась нежной заботой. К детям она не испытывала такой силы теплоты. Приступ безграничной любви и материнского долга заставляли её проявлять трепетное отношение к младенцу. Хасан был безразличен к судьбе ребенка, говорил:

– Выживет – значит судьбу свою обманет. Я такого не помню, чтобы мать себя так вела. Даже не интересуется, что с младенцем.

– Она боится, что ты её накажешь, – заступалась Марьям.

Эта мудрая женщина пыталась обмануть себя саму, защищая Галиму. Беспокойство за младенца и одержимость, с которой она постоянно баюкала малыша, заставили Садыка и даже Хасана быть спокойней, когда ребёнок спал. Душа её переполнялась от нахлынувшей нежности к ребёнку. Она пела русские убаюкивающие песни и совсем дошла в своей любви до изнеможения. Она баюкала Мурада, напевая песни, при которых он успокаивался, и совсем забылась, очнулась от того, что ребёнок не плачет и жар спал. Своими маленькими ручками Мурад обнимал её грудь, и только в этот миг она увидела, что младенец не отрывается от её груди. Чувства безграничного тепла и нежности охватили всё её тело. За многие бессонные ночи она впервые вздремнула. Эта женщина в преклонном возрасте обнаружила, что грудь её налилась, и младенец Мурад пьёт молоко из её груди. Хасан, охладевший к последним событиям, узнав об этой новости, провозгласил:

– Всё не случайно. Мурад будет жить! Марьям, это чудо. Ты выкармливаешь, и этот ребёнок попал к нам в дом по знаку свыше.

Садык со временем стал воспринимать Мурада как братика младшего и не ревновал к своей матери. Из селения никого не пускали в дом. Мурад окреп и потихоньку подрастал.

Галима вышла замуж за председателя колхоза с нижнего селения. Забеременела и родила ему сына. Хасан её не простил, но успокоился. Когда женщина замужем, она не в позоре. Красота Галимы была чарующей. Очень трудно было выйти замуж во второй раз. Женщины оставались одинокими на всю жизнь. Но Галима легко решила этот вопрос. Родила второму мужу несколько детей. Тот ушёл на фронт Великой Отечественной войны. Её устроил на работу заведующей складом, и Галима жила, воспитывая детей в ожидании с фронта мужа.