Кто натравил Гитлера на СССР. Подстрекатели «Барбароссы» - Александр Усовский Страница 40

И Уэйвелл, поскрипев зубами, все же обескровливает свою наступающую на Триполи армию – тем самым английские действия у стен последнего итальянского анклава на африканской земле сами собой замирают. Воевать некем.

И в конце февраля в спасенный Черчиллем Триполи прибывают первые части легендарного (каким он станет в ближайшем будущем) немецкого Африканского корпуса. Сухопутный фронт между британскими и немецкими войсками открыт, война на истощение началась.

Черчилль победил. Но пока в этом еще совсем не уверен…

* * *

Ему удалось втянуть в войну с Германией Грецию – спасибо дуче. В декабре сорокового немцы приняли решение о вторжении в Грецию – как он этого и хотел.

Но власти Югославии начали проявлять опасное малодушие – принц Павел и правительство этого южнославянского королевства начали склоняться к тому, чтобы вступить в Тройственный пакт. Да и болгары не скрывали, что готовятся выступить на стороне Германии. А это уже было скверно.

И вот почему.

Пока, по состоянию на февраль 1941 года, немцам неоткуда было напасть на Грецию – как известно, рейх с этим королевством не граничил. Единственно, откуда могли начать движение к Афинам немецкие танковые колонны – из Албании. Что делало германскую агрессию не страшнее итальянского «вторжения» – в этой местности уже полгода стоял фронт, греки (худо-бедно, но все же четырнадцать дивизий!) окопались, понастроили укрепленных позиций; да и само наступление моторизованными частями по непроходимым горам представлялось предприятием более чем сомнительным.

В случае предоставления Болгарией своей территории для действия немцев против Греции положение последней становилось гораздо хуже – но все же не смертельным. Ибо вдоль границы с Болгарией греки незадолго до войны построили «линию Метаксаса», между рекой Струма и турецкой границей. И в декабре 1940-го посадили в нее три дивизии и несколько отдельных полков и батальонов. Силы, конечно, не бог весть какие, но зато опиравшиеся на бетонированные укрепления в горно-лесистой местности – которая сама по себе уже исключала (или серьезно ограничивала) действия танковых корпусов.

Поэтому самым оптимальным для вторжения в Грецию представлялись (с точки зрения ОКВ) действия с территории Югославии.

И Югославия в любом случае становилась участником этой войны – вне зависимости от желания или, наоборот, нежелания принимать в ней участие. Действия «взрослых дядей» – Англии и Германии – просто понуждали ее к этому.

Сказать, что в агрессии Третьего рейха против Югославии повинна Великобритания – не совсем корректно; все же Англия предоставила «гарантии» Греции и поэтому после итальянской агрессии имела полное право ввести для защиты этой «поднадзорной территории» свои войска. Но с занятием английскими дивизиями района вдоль реки Алиакмон положение Германии становилось крайне опасным – как уже писалось выше, под более чем реальной угрозой английских бомбардировок с воздуха оказывались единственные источники нефти Германии.

Поэтому немцам кровь из носу, но надо было решить югославскую проблему – без использования для наступления на Грецию югославского района Монастира (Битоля) вторжение в Элладу грозило бы превратиться в опасную позиционную битву на истощение, сродни Салоникскому фронту Первой мировой – которая была бы на пользу только Великобритании.

* * *

Гитлер не хотел войны с Югославией – он планировал склонить принца Павла к участию в Тройственном пакте и бодро промаршировать от Граца до Монастира, чтобы уже затем начать вторжение в Грецию.

Тем более – Румыния и Венгрия уже присоединились к Германии, а 1 марта это сделала официально Болгария. Теперь германские части стояли по всем границам Югославии – от северо-запада до юго-востока. Да и соотношение сил сторон было настолько неважным для югославов, что можно им только посочувствовать.

Теоретически (сугубо теоретически, потому что в балканских делах число дивизий на самом деле не имеет ровным счетом никакого значения) Югославия могла выставить на линию огня двадцать восемь пехотных и три кавалерийские дивизии. Танков в рядах югославской армии насчитывалось всего 110 штук, причем, учитывая, что «танками» югославы называли чехословацкие танкетки Т-32 и французские антикварные Рено FT-17 – боевое значение югославских бронетанковых сил было весьма условно.

С ВВС у югославов было повеселей. Военно-воздушные силы страны насчитывали около 450 самолетов, из которых более половины были новейшими машинами, произведенными в 1938–1940 годах: в строю югославских ВВС на 6 апреля находилось 38 «Харрикейнов», состоявших на вооружении 51-й, 33-й и 34-й эскадрилий, 73 истребителя «Мессершмитт» Bf 109E3А (правда, эта цифра поставленных истребителей фигурирует лишь в официальной истории фирмы «Мессершмитт», более нигде о количестве проданных Югославии этих новейших немецких самолетов узнать точно не удалось), 12 истребителей IK-3 югославского производства, состоявших на вооружении 161-й и 162-й эскадрилий; кроме того, истребительная авиация использовала более 150 устаревших самолетов-бипланов. Бомбардировочная авиация представлена была сорока пятью бомбардировщиками Savoia-Marchetti SM.79K и 16 бомбардировщиками «Бленхейм», не считая более старых машин. В целом надо сказать, что югославская военная авиация была довольно серьезным «игроком» в небе Балкан.

Тут потребуется небольшое отступление от темы. Считается абсолютно достоверной истиной, что нацистская Германия была патентовано агрессивной страной, изо всех сил жаждущей зажечь мировой военный пожар. Видимо, для того, чтобы этот пожар был как можно более ярким (и дабы усложнить боевую задачу своим вооруженным силам – чтоб им служба медом не казалась), немцы активно экспортировали произведенные германскими военными заводами вооружения. Причем отправляли они эти вооружения не только в страны дружественные и союзные – но не гнушались экспортировать их и в государства, которые, по мнению легиона историков победившей во Второй мировой стороны, должны будут вскорости стать жертвами германского коварства. Тот же истребитель Bf.109E-3 (с двумя синхронизированными пулеметами MG.17 в носу, двумя крыльевыми пушками и мотор-пушкой MG.FF/М) был в числе 1868 единиц поставлен в 1940 году люфтваффе; несколько же экспортных партий этих, вне всяких сомнений, отличных самолетов было отправлено как будущим союзникам, так и потенциальным противникам (сорок – в Венгрию, пять – в СССР, два – в Японию, семьдесят три – в Югославию, девятнадцать – в Болгарию, шестнадцать – в Словакию и не менее восьмидесяти – в Швейцарию). Последняя партия действовала в составе Fliegerkompagnie 6, 15 и 21 ВВС Швейцарии с бортовыми номерами от J-311 до J-390. Швейцарский завод «Dornier Werke AG» в Альтенхайне выпустил также девять полных планеров, четыре пары крыльев и семь фюзеляжей собранных между апрелем 1941 года и мартом 1946 года. Bf.109E-3 швейцарской постройки имели коды от J-391 до J-399.

Более чем странное поведение немецких властей, вы не находите? Продавать самые совершенные боевые самолеты потенциальному противнику, с которым через очень небольшое время придется скрестить шпаги, – это что? Глупость? Или измена? А может, немцы и НЕ СОБИРАЛИСЬ ВОЕВАТЬ с СССР и Югославией?