История Египта c древнейших времен до персидского завоевания - Джеймс Брэстед Страница 40

Сенусерт III являлся, быть может, единственным представителем своей фамилии, не бывшим в течение известного времени соправителем своего отца с целью подготовиться к вступлению на высокий пост. Тем не менее он показал себя достойным представителем славной династии. Немедленно по восшествии на престол он сделал предварительные шаги к завершению великой задачи в Нубии. Самой значительной из числа этих мер было установление непрерывного водного сообщения со страной выше первых порогов. Прошло более шестисот лет со времени прорытия Уной в эпоху VI династии канала через пороги, и за это время возможно, что он был разрушен действием могучего потока. Во всяком случае, мы ничего больше о нем не слышим. В наиболее трудном месте инженеры Сенусерта I прорыли туннель в гранитной скале длиною около 260 футов, шириною около 34 футов и глубиною около 26 футов. Он был назван «Великолепны пути Хекура» (тронное имя Сенусерта III), и много военных галер прошло, вероятно, вверх по нему во время ранних кампаний этого фараона, относительно которых, к сожалению, у нас нет сведений. В 8-м году он был найден засоренным, и его пришлось очищать для экспедиции, проходившей в то время вверх по реке. Покорение страны к тому времени настолько подвинулось вперед, что Сенусерт III мог выбрать в этом году в качестве границы удобную стратегическую позицию в современных Кумме и Семне, находящихся один против другого на берегах реки немного выше вторых порогов. Это место он формально объявил южной границей своего царства. Фараон воздвиг на каждой стороне реки плиту, указывающую на пограничную линию, и один из этих двух важных межевых знаков сохранился до наших дней. Он несет на себе следующую красноречивую надпись: «Южная граница, установленная в год 8-й при его величестве царе Верхнего и Нижнего Египта Сенусерте III, которому дарована жизнь во веки веков, с целью помешать какому бы то ни было негру пересекать ее по суше или по воде, на судне, или каким бы то ни было полчищам негров, исключая того негра, который пересечет ее для торговли… или имея поручение. С ними будут обходиться хорошо во всех отношениях, но только ни одному судну негров не будет позволено пройти мимо Хе (Семне), идя вниз по течению, вовеки». Невозможно было так охранять границу, если не держать на ней постоянного войска. Поэтому Сенусерт III построил в этом месте сильную крепость по ту и по другую сторону реки. Наиболее грозная и крупная из двух, в Семне, на западной стороне реки, получила название «Могуществен Хекура» (Сенусерт III). В ее стенах царь построил храм местному нубийскому богу Дедуну. Эти две твердыни существуют еще и поныне и, несмотря на свое разрушенное состояние, свидетельствуют о поразительном выборе места, а также о неожиданном умении строить грозные укрепления.

Через четыре года беспорядки среди беспокойных нубийских племен к югу от границы вновь призвали царя в Нубию. Хотя Египет и не претендовал на главенство в Куше, выше вторых порогов, все же фараон должен был охранять торговые пути с далекого юга, проходившие через Куш к его новой границе, – пути, по которым товары из Судана доставлялись теперь непрерывно в Египет. Следует заметить, что установление границы не возбраняло перехода через нее любому негру, являвшемуся для торговли или с поручением от какого-либо южного вождя. С этих пор фараону приходилось ходить с войском чаще к югу от границы, нежели в страну между двумя первыми порогами. Кроме того, походы за пределы страны сопровождались богатой добычей, благодаря чему охрана южных торговых путей несла сама по себе известные выгоды.

Сенусерт III мог отправить своего главного казначея Ихернофрета в Абидос для реставрации священного изображения Осириса посредством золота, захваченного в Куше; золота было по-прежнему больше серебра, и его ценность была поэтому ниже последнего. Письмо, написанное по этому случаю царем хранителю сокровищницы, уже приведено нами в предыдущей главе.

Кушитские племена, включавшие варваров на восток от Нильской долины, сделали неожиданный набег на пограничные земли, по-видимому, перед самым началом 16-го года правления Сенусерта III, ибо в этом году фараон предпринял против них большой поход, во время которого опустошил их страну, спалил их посевы и угнал их скот. После того он еще раз подтвердил установление южной границы в Семне в надписи на плите, поставленной им по этому случаю в местном храме, сопровождавшейся воззванием к потомкам охранять ее там, где она была им установлена. Он также поставил на границе собственную статую как бы затем, чтобы устрашать местных жителей своим собственным присутствием. Кроме того, он усилил границу посредством крепости в Вади-Хальфе, построенной, вероятно, им, и еще другой в Матуге, на 12 миль южнее, где было найдено его имя. Он построил еще твердыню на острове Уронарти, сейчас же ниже Семне, и поместил в ней дубликат вторичного установления границы. Новый форт был назван им «Отражением троглодитов», и в семнехском храме было установлено ежегодное празднество, носившее то же название и сопровождавшееся определенным числом приношений. Это празднество с возобновленным списком приношений продолжало справляться еще во времена империи. Три года спустя был предпринят в Куш под начальством самого царя поход, который, быть может, являлся просто ревизионной экспедицией. Насколько нам известно, это был последний поход Сенусерта III в Куш. По-видимому, он лично руководил всеми походами на юг. Его мощная политика настолько утвердила владычество фараона в новоприобретенных владениях, что в эпоху империи на него смотрели как на подлинного завоевателя Куша, и его почитали уже в эпоху XVIII династии как местного бога. Таким образом, постепенное движение фараонов на юг, начавшееся в доисторические времена в Эль-Кабе (Нехебте) и захватившее область первых порогов в начале VI династии, достигло теперь вторых порогов и имело результатом присоединение к царству двухсот миль Нильской долины. Хотя завоевание их началось уже в эпоху VI династии, оно было доведено до конца лишь царями XII династии.

Реконструкция крепостей Семне и Кумме

При воинственном Сенусерте III мы слышим также и о первом вторжении фараонов в Сирию. Один из его военных сподвижников по имени Себекху, в то время комендант столицы, служивший также в Нубии, упоминает на своей памятной плите в Абидосе, что он сопровождал царя во время похода в Ретену (Сирию), в область, называемую Секмим. Азиаты потерпели поражение, и Себекху взял пленника. Он повествует с видимой гордостью о том, как царь наградил его: «Он дал мне жезл из сплава золота и серебра, лук и кинжал, украшенные сплавом из золота и серебра, вместе с его (пленника) оружием». Здесь намек на военный энтузиазм, довершивший два с половиной века спустя в этой же стране покорение территории, составившей азиатскую империю фараона. К сожалению, нам неизвестно местоположение Секмима в Сирии, но ясно, что фараоны Среднего царства до известной степени приготовили путь для завоевания Азии, так же как это сделали фараоны VI династии относительно Нубии. Уже во времена Сенусерта I гонцы от двора и ко двору фараона регулярно пересекали Сирию и Палестину; египтяне и египетский язык не были неизвестны в этих странах, и страх перед именем фараона уже ощущался там. В Гезере, между Иерусалимом и морем, в пределах «высоты», в «четвертом городе», считая от основания «холма», была найдена плита египетского чиновника этой эпохи. Хнумхотеп из Менат-Хуфу описывает в своей общеизвестной Бени-Хасанской гробнице прибытие 37 кочевников-сирийцев, которые, явившись, по-видимому, для торговли с номархом, предложили его вниманию благовонную косметику, бывшую в таком употреблении у египтян. Начальником над ними был правитель холмистой страны Абша, имя хорошо известное по-еврейски как Абшай. Несчастный вельможа Синуха, бежавший в Сирию после смерти Аменемхета I, нашел недалеко от границы дружественного шейха, побывавшего однажды в Египте; далее на севере он нашел египетское поселение. Хотя и существовала на границе Дельты крепость, имевшая целью удерживать хищников-бедуинов, тем не менее несомненно, что она препятствовала законным сношениям и торговле не больше, чем это делала блокада против негров, установленная Сенусертом III у вторых порогов. Суэцкая область, равно как и Суэцкий залив, уже сообщались каналом с восточным рукавом Нила – древнейшее из известных нам водных сообщений между Средиземным и Красным морем. Раздробленные, но массивные остатки храмовых зданий, возведенных XII династией в городах Северо-Восточной Дельты, как, например, в Тане и Небеше, свидетельствуют о их деятельности в этой области. Потребности семитских племен соседней Азии были такие, как у высокоцивилизованных народов, и способствовали развитию торговли. Кочевники в Бени-Хасанской гробнице носят одежды из красивой узорчатой тканой шерстяной материи и кожаные сандалии, имеют металлическое оружие и употребляют богато украшенную лиру. Красные гончарные изделия, изготовлявшиеся хиттитскими народностями в Каппадокии, в Малой Азии, возможно, уже проникли к семитам Южной Палестины. Без сомнения, уже давно существовала торговля, хотя пока и умеренная, вдоль пути, проходившего через Палестину и Кармель на север к торговым трактам, спускавшимся вниз по Евфрату к Вавилону. Началась торговля также и с Южной Европой. Народы Эгейского моря, среди которых в то время быстро развивалась культура микенской эпохи, были известны в Египте. Их называли «хауинебу», и один государственный казначей XII династии, на чьей обязанности лежала охрана пограничных портов, с гордостью говорит о себе как о человеке, «усмиряющем хауинебу». Это показывает, что их сношения с Египтом не всегда были мирные. Писец той же эпохи равным образом хвалится, что его пером были вписаны в анналы также и хауинебу. Их гончарные изделия были найдены в Кахуне в погребениях той эпохи, и эгейское декоративное искусство, в особенности в отношении употребления спиралей, испытало на себе влияние Египта. Таким образом, Европа вырисовывается на горизонте жителей Нильской долины более отчетливо в эпоху Среднего царства.