Русская литературная усадьба - Владимир Новиков Страница 4

Случившуюся же подле самых хором с боку и на самой горе старинную небольшую сажелку обработал сколько можно было лучше, и бывший за оною старинный верхний сад соединил с нижним, бывшим издревле на косине горы, пред домом находящейся, и распространив сей последний, присоединил к ним и всю пустую часть горы сей и со временем обработав все сие место, превратил в сад английской и украсив оный со временем множеством вод и других садовых украшений, превратил в наилучшее из всей моей усадьбы» ^[5].

Деревенские труды Болотова неожиданно были прерваны. Он получил предложение от императрицы. Екатерина II решила завести собственные земли. Она приобрела сначала Киясовский уезд, затем Богородицкий в Тульской губернии. Управляющим этими угодьями она пожелала сделать Болотова, о знаниях и энергии которого была наслышана. Для последнего же начался самый творчески плодотворный период жизни. Именно тогда Болотов свел знакомство с Н. И. Новиковым (уже издавшим «Детскую философию»), и плодом их деятельной дружбы стал знаменитый «Экономический магазин», который Болотов был склонен считать главным достижением своей жизни.

Болотов покинул Дворяниново более чем на двадцать лет. Вновь вернулся он в свою усадьбу только после смерти Екатерины II в 1796 году. Ему предстояло еще почти сорок лет жизни, которые он посвятил писательскому труду; именно в это время и были созданы знаменитые записки. Однако публиковаться он не стремился, справедливо полагая, что, если его труды достойны внимания, они рано или поздно найдут своего читателя.

О неукоснительности распорядка дня Болотова свидетельствует его внук: «Андрей Тимофеевич вставал всегда очень рано (летом — в четвертом часу, а зимою — в шестом); прочитывал одно из утренних размышлений на каждый день года, потом садился за свой письменный стол и записывал:

1) в «Книжке метеорологических наблюдений»: погоду вчерашнего дня и наступившего утра, т. е. сколько градусов по термометру, какое стояние или изменение барометра, какой ветер и какое небо при восходе солнца. Весь этот труд, кажется за 52 года постоянных отметок, после кончины Андрея Тимофеевича отправлен отцом моим Павлом Тимофеевичем в Санкт-Петербург, в Академию наук, которая с признательностью приняла этот подарок, ибо подобных наблюдений и за столь продолжительный период времени в средней России никто не делал;

2) в «Журнале вседневных событий» записывались занятия и приключения, бывшие в течение протекшего дня, т. е. чем именно он занимался, какие приходили ему идеи или размышления, а если бывали гости, то какой в особенности занимательный был разговор или рассказ.

Все это он успевал сделать до того времени, пока весь дом подымется уже на ноги и бабушка моя пришлет ему чая. Дедушка очень любил чай и пивал его всегда однообразно. При этом Андрей Тимофеевич читал всегда любимые свои газеты… Во время чтения газет он доставал всегда тетрадь под названием «Магазин достопримечательностей и достопамятностей»; в этот «Магазин» вписывал он все, что находил особенно замечательным. Потом принимался за свои сочинения и, таким образом, в писании проводил время до обеда.

В первом часу А. Т. постоянно садился за стол; обед состоял из 4, иногда и 5 блюд (холодного, горячего, соуса, жареного и пирожного); кроме кваса он ничего не пил; потом отдыхал ровно час, а проснувшись, всегда любил чем-нибудь полакомиться и в особенности любил фрукты. В 5 часов приходил в диванную пить чай, во время которого любил слушать чтение газет… а в 9 часов ужинал и тотчас уходил спать. Постоянно он проводил таким образом каждый день осенью и зимой, а весной и летом занятия в саду делали некоторые изменения в дневных занятиях, так что он занимался сочинениями только в ненастные дни» ^[6].

Болотов скончался, не дожив три дня до своего девяностопятилетия. На его могильном памятнике была выбита следующая эпитафия:

Не знатностью и не чинами Отечеству известен был; И не украшен орденами Честнейшим человеком слыл.

Не витьеватыми речами Прилежнейший писатель был; Общеполезными трудами Он благодарность заслужил.

Хмелита

Грибоедов всегда будет одной из главных загадок русской литературы. С одной стороны, бесспорный шедевр «Горе от ума», уже в детстве заученный чуть ли не наизусть, с другой — ряд заурядных сценических опусов, слабых стихов, тяжеловесных прозаических отрывков. Одновременно блестящая дипломатическая карьера, романтическая любовь к юной грузинской княжне и трагическая гибель. Нет слов: Грибоедов — человек-легенда. Но как писатель он — гений одного произведения. Впрочем, это отнюдь не редкость в истории литературы.

Для кое-кого из современников он был просто хорошим музыкантом-любителем, добрым товарищем, остроумным собеседником, театралом и поклонником хорошеньких актрис, успешным чиновником Министерства иностранных дел; но большинство единодушны в том, что Грибоедов — один из самых даровитых и прозорливых людей своего поколения. В «Горе от ума» он высказался весь целиком. Но что породило эту комедию? Не надо ли вглядеться в окружение молодого литератора? Сразу же в памяти всплывает Хмелита — смоленская родовая вотчина.

Нельзя даже точно указать год рождения Грибоедова. Колебания значительны: от 1790 года (более или менее общепринятая дата) до 1795 года. Столь же удивительно и то, что его родители до свадьбы, не состоя в родстве, носили одну фамилию. Отец — отставной секунд-майор Сергей Иванович Грибоедов — был из дворян Владимирской губернии; мать — Настасья Федоровна Грибоедова — из дворян Смоленской губернии. По-видимому, детские годы будущего дипломата и литератора прошли во Владимире. Но брак родителей вскоре фактически распался. В 1801 году мать с сыном и дочерью переселяется в Москву в собственный дом на Новинском бульваре; отец же остался в своей деревне и при редких наездах в первопрестольную столицу почти не уделял внимания семье, проводя дни и ночи вне дома за ломберным столом. Пристрастие к картам в конце концов его разорило.

Об отце Грибоедов никогда не упоминал. Но и к матери он не испытывал большой привязанности. Ее расчетливость, решительный и резкий характер ставили непреодолимые препятствия даже для близости с детьми. При наездах в Москву Грибоедов редко останавливался у матери. Характерна его обмолвка в письме Ф. В. Булгарину 12 июня 1828 года: «Дом родимый, в котором я вечно как на станции!!! Приеду, переночую, исчезну!!!» ^[7]. Стоит вспомнить и то, что при известии об аресте сына после 14 декабря мать разразилась жестокой бранью, в сердцах обозвав его карбонарием.