Повседневная жизнь Версаля при королях - Жорж Ленотр Страница 4

Ружья, выпускающие сто пуль в минуту, управляемый аэростат, башмаки, способные нести человека по воде, чудовищных размеров репа, гигантские дыни, удивительные столы, поднимающиеся из-под пола с великолепной сервировкой, несгораемые ткани и обивки и прочие диковины, словно из арабской сказки, ежедневно мелькали перед глазами министерских писцов. Пресытившись такой бездной чудес, они теряли к ним всякое доверие и отвечали по одному и тому же образцу: предложение, мол, интересно, но не входит в компетенцию Его Превосходительства. Как знать, быть может, в ворохе всех этих экстравагантных предложений осталось незамеченным такое, что, примени его на практике — оно изменило бы лицо мира?

Лишь одно изобретение, по мнению Альфреда Ашетта, впервые сделавшего обзор всей этой «научной фантастики», можно счесть полезным для человечества, а именно — ножные ванны. Его отважный автор уведомил королевского министра об открытии «чудодейственного средства, удаляющего из тела все дурные пары и дающего ощущение удивительной бодрости и прилива жизненных сил»; изобретателю было разрешено продемонстрировать свое открытие.

Со вниманием изучались лишь те предложения, которые, как казалось, могли улучшить условия жизни короля и его семейства. Надо признать, что при всем своем блеске Версаль был начисто лишен комфорта. С первым свежим дуновением осени замок пустел. Даже Людовик XIV, настолько неприхотливый, что не брезговал спать в кишащей клопами постели, не выносил здешнего холода. Что уж говорить о простых смертных, куда менее приспособленных к специфическим условиям величественного жилища, где жуткие сквозняки, хлопая дверьми, разгуливали среди великолепных мраморов и зеркал. Потому-то и появлялись тогда всякие «грелки для рук», «грелки для ног», ермолки, высокие ширмы и прочие аксессуары; не разрушая заведенного этикета, они хоть как-то спасали от стужи.

Обитавшие во дворце придворные пробовали согреваться по-всякому: маркиза де Рамбуйе носила на теле медвежью шкуру; маршальша Люксембургская просидела как-то всю зиму в портшезе, ^[11] обложившись множеством грелок; другая дама, рискуя слегка поджариться, зимовала в бочке, водруженной на жаровню. Всем подавал пример медик Шарль Делорм: он укладывался спать на сложенную из кирпичей печку, предварительно натянув на голову восемь ночных колпаков, а на ноги — несколько пар чулок и сапоги из бараньего меха. Все это, конечно, не мешало соусам на королевском столе превращаться в желе; в графинах с вином звенели льдинки; набившийся в широкие трубы каминов снег стекал внутрь, заставляя пламя шипеть и гаснуть.

Людовик XV, менее стоического склада человек, чем его предшественник, снабдил свою парадную комнату дополнительным камином, который существует и поныне. По утрам, сунув босые ноги в шлепанцы, он, чтобы не тревожить слуг, разжигал его сам; и все же холод заставлял его перебираться в другие апартаменты замка, менее торжественные, но и менее продуваемые.

Как же было избавиться от этой напасти? С ней пытались бороться, но безрезультатно. Еще в XVII веке кто-то из бесчисленных изобретателей предлагал поставить машину, «способную отопить апартаменты Его Величества посредством нагретого воздуха, который должен поступать снаружи, будучи предварительно очищен от всех дурных примесей». (Именно по такому принципу работает нынешний калорифер.) Этот метод отопления, добавил автор, в Версале целесообразен более, чем где бы то ни было: «необыкновенно холодный воздух, которым тут дышат, к тому же очень вреден, ввиду запаха пота и дыхания множества людей он чрезвычайно сперт». К сожалению, гениальный предшественник изобретателя нынешнего отопления намеревался устанавливать обогреватели на крыше и сомневался, достигнет ли тепло покоев короля. Проект был отставлен, и обитатели Версальского замка были обречены зимой не только стучать зубами от холода, но и жить в постоянном дыму — таком густом, что в галереях, залах и приемных комнатах (где стойкий запах пота держался до середины лета) в многолюдные дни различались лишь смутные движущиеся тени. Дворцовые камины на самом деле отличались очень плохой тягой, но, чтоб их исправить, пришлось бы ломать и переделывать сами стены; а портить восхитительную отделку, сработанную еще художниками Великого короля, архитекторам не хотелось.

Все эти мелочи крайне интересны и важны для понимания неофициальной стороны жизни замка. Взять хотя бы проект «дымоуловителя» — аппарата, который вопреки прихотям ветра, солнца, дождя и снега вбирал бы в себя весь наружный дым. Первое испытание этого неподражаемого механизма, напоминавшего небольшую, снабженную клапанами башенку, прошло в замке Сент-Юбер; но чертовы клапаны обладали способностью скрипеть так неустанно и визжать так надрывно, что в ходе обеих экспериментальных ночей король и вся его бесчисленная свита вплоть до ничтожнейшего слуги не упустили ни единой ноты этой бодрящей какофонии и не имели ни капельки сна…

Такого рода сведения дарят нам бесценную возможность по-новому взглянуть на быт версальского двора. А мы-то, благодаря «Мемуарам» герцога де Люиня ^[12] или принца де Круи, ^[13] привыкли в своем воображении рисовать его таким щегольским! Ипполит Тэн ^[14] сожалел о том, что История слишком часто гостит в салонах, но никогда не проникает на кухню; под этим углом зрения мы тоже совершенно не знаем Версаля. Кто же сумеет провести нас за кулисы и показать служебные помещения замка, его кухни, хранилища посуды, его погреба, прачечные, его огромное «общежитие», где, как рассказывают, в одном помещении спали шесть тысяч слуг? Кто нам расскажет о повседневной, изнаночной жизни знаменитого королевского жилища?