Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса - Джеффри Бибб Страница 4

Крестьяне, в первое утро второго тысячелетия до н. э. бредущие на свои поля вдоль каналов Южной Месопотамии, несколько отличаются от жителей какой-либо другой страны. Обитатель Месопотамии – прежде всего житель своего города. И это естественно. Он обрабатывает высокоплодородную аллювиальную почву, землю, которая, по его же собственным «налоговым декларациям» (у нас они есть), дает урожай, в тридцать три раза превышающий затраты на посевное зерно. Но, чтобы обрабатывать ее регулярно и качественно, ему необходима дорогая и сложная система водоснабжения. И еще ему нужны инструменты. Возможно, где-то в другом месте инструменты можно сделать прямо на месте – из дерева и камня. Но в аллювиальных почвах Нижней Месопотамии камней нет, да и с твердой древесиной там проблемы. С самого начала жители этого региона были вынуждены производить не только то, что необходимо для пропитания, но и некий излишек, который можно было бы обменять на требуемое оборудование – мотыги, серпы, лопаты, молотки. Это потребовало на самом раннем этапе создания центральной власти, которая могла организовать строительство каналов в достаточно широких масштабах и устроить продажу излишков сельхозпродукции в регионах за пределами аллювиальной зоны и покупку там недостающего сырья. В результате появились города-государства, состоящие из городского центра торговли, производства и администрирования, который поддерживал и сам поддерживался окружающим его районом, где находились возделываемые земли и крестьянские деревни. Город-государство – независимая или полунезависимая политическая единица.

В результате крестьянин не являлся типичным обитателем Месопотамии, как это было в Египте. В городах-государствах было очень много ремесленников и коммерсантов.

С самого начала города-государства были тесно взаимосвязанными административными единицами. Причем управление велось в таких формах, которые современный наблюдатель назвал бы коммунистическими. Следует соблюдать большую осторожность, применяя современную терминологию к жизни наших далеких предков, а параллель здесь, естественно, не вполне корректна, хотя и достаточно близка, чтобы прийти на ум.

Средствами производства в государстве владел бог этого государства, а управлял – правитель, одновременно являвшийся главным жрецом соответствующего бога. Группа жрецов составляла орган управления. Жители государства не владели ничем, кроме дома, движимого имущества и инструментов для своего ремесла. Земля – собственность храма, и крестьяне отдавали фиксированную часть урожая храму или даже были его наемными рабочими. Ремесла, такие как ткачество, пивоварение, металлообработка, плотницкое дело, камнеобработка и ювелирное дело, развивались в храмовых мастерских, рабочие которых получали фиксированную плату. Церковь организовывала торговые караваны и складывала в амбарах и хранилищах излишки товаров – ячменя и шерсти, кунжутного масла и фиников. Она платила зарплату ячменем многим наемным рабочим. Губернатор отвечал за оборону государства, имел небольшую регулярную армию и мог, если потребуется, призвать народное ополчение. Губернаторство обычно переходило от отца к сыну.

Около 2000 г. до н. э. все изменилось. Случилось то, что можно назвать капиталистической революцией. Конечно, она произошла не одновременно во всех городах-государствах, которых было примерно двадцать, но приблизительно в одно и то же время. В церковных архивах мы находим записи о независимых группах торговцев, которые платили налог на импорт и даже финансировали частные предприятия, взяв ссуду у храма. На рынке стали продаваться и покупаться большие и маленькие поместья. Церковь тоже не теряла времени, расширяя свои владения. Революция шла бескровно. Тем не менее изменилась вся экономическая структура – теперь она базировалась на личной инициативе и владении собственностью.

Жители Нижней Месопотамии, должно быть, осознали перемену. Она произошла слишком быстро, чтобы стать незаметной. И они, несомненно, лучше нас знали ее причины. Ведь корни этих причин уходили в сравнительно недавнюю историю – события, которые начались около трехсот лет назад, но их кульминация пришлась на жизнь последних двух поколений.

В Южной Месопотамии в то время жили представители двух народов – шумеры и семиты. Они смешивались на всех уровнях. Если наши крестьяне у дамб хорошо выбриты, низкорослы и говорят между собой отрывисто и немногословно, это, конечно, шумеры. Если же они повыше ростом, худые, носят бороды и длинные волосы, а их речь льется плавно, изобилуя согласными звуками, это семиты.

Когда именно предки этих народов появились в Месопотамии, шумеры и семиты второго тысячелетия до н. э. вполне могли знать. Но мы не знаем. Нам известно, что за последнее время семитов стало больше. Пришли и амориты ^[6] из пустынь на западе. И еще мы знаем, что пятьсот лет назад семиты уже здесь были. Практически нет сомнений в том, что они тоже являются пришельцами с запада, из великой колыбели семитских народов на Аравийском полуострове. Шумеры могли жить в речной стране дольше, во всяком случае, первые рукописные документы – таблички из обожженной глины – написаны на шумерском языке. Более того, используемая система письма была явно создана, чтобы соответствовать шумерскому языку, и теперь, когда семитские писцы используют ее для записи текстов на своем языке, они сталкиваются с немалыми трудностями. Возможно, шумеры первыми заселили заболоченные территории в низовьях рек, хотя сами они этого не утверждают. Современные исследователи обычно считают, что шумеры изначально пришли с севера, потому что на их языке «страна» и «гора» – одно и то же слово. Шумеры называют себя «черноголовыми», вероятно имея в виду цвет волос, – это может говорить о том, что некогда они жили рядом со светловолосыми людьми. Все это вроде бы указывает на Кавказ. Тем не менее сами они говорят, что их предки прибыли по воде из Персидского залива.

Возможно, так оно и было. Шумеры довольно долго доминировали в Нижней Месопотамии. Семитов было меньше числом, да и политической силой они не обладали. Коммунистическое храмовое правление было шумерским по языку и осуществлялось людьми, носившими шумерские имена. Но примерно четыреста пятьдесят лет назад (у нас в это время произошло объединение Англии и Шотландии) в северной части низовьев рек возник целый ряд городов-государств, созданных по образу и подобию расположенных южнее шумерских городов, однако их обитатели говорили на семитском языке. Следующие сто пятьдесят лет были весьма беспокойными с почти непрерывными войнами и постоянными интригами между городами-государствами – семитскими и шумерскими. Один за другим они заявляли о своем господстве над другими, иногда утверждая это господство силой. Некоторые правители даже начинали именовать себя царями. В конце концов за триста лет до начала второго тысячелетия до н. э. сын чиновника в Кише, крупнейшем из семитских городов, захватил власть на севере и переименовал себя в истинного царя Саргона. В 2289 г. до н. э. он нанес поражение лидеру южной конфедерации, и впервые вся Южная Месопотамия оказалась объединенной под властью одного правителя.

В памяти жителя Месопотамии 2000 г. до н. э. период правления Саргона Аккадского три сотни лет назад – это эпоха славы. За пятьдесят шесть лет своего правления он организовал военные кампании во всех направлениях, добравшись до края земли. Он завоевал Северную Месопотамию и пошел за Евфрат на запад через горы, пока его армия не подошла к берегам Средиземного моря. На юге он заявил о своем господстве над путем к Персидскому заливу. Его воины хвастались, что владения Саргона простираются «от верхнего моря до нижнего моря» ^[7]. Такой империи мир еще не знал, и ей предстояло стать грозным вызовом для будущих завоевателей.