Бои на Дону и Волге. Офицер вермахта на Восточном фронте. 1942-1943 - Клеменс Подевильс Страница 4

Я – в 6-й армии и тем самым достиг своей цели. Въезд через бывший центр города, относящийся к периоду царского времени. По обеим сторонам с севера на юг стоят представительные постройки, выполненные в простом, но при некоторой суровости богатом стиле Российской империи. В частности, это касается фасада с белыми колоннами бывшего аристократического дворца. Сумская, главная улица, поднимается на север, пока с достигнутого уровня высоты не открывается взгляд на просторный участок, площадь Дзержинского – самую большую площадь Европы, как утверждали Советы. Широкий манеж полукругом огибают гигантские постройки кубической архитектуры. От площади рационально расходятся улицы. Однако построенные высокие здания делают улицы похожими на туннели или ущелья. И сама площадь не дает избавления, возможности каких-то перспектив. Она походит, скорее всего, на некий внутренний двор, который увеличен здесь до невероятных размеров. Кроме того, гигантские кубические конструкции здания Госпрома выглядят так, будто их построили не люди, а словно они порождены первичной породой, которая вырвалась на свет божий. Большей частью здания сгорели. Их три: Дом планирования, к которому примыкает Дом проектных организаций, который, в свою очередь, переходит в здание Дома кооперации самой маленькой постройки. Народная молва поняла абсурдность этой градации, в которой также указывалось то, в какой последовательности строились здания. Вначале шло планирование, которое было самым могущественным, в последнюю очередь и неприметно – сельское хозяйство, первичный элемент в Украине!

С каждым километром, чем ближе мы подъезжали к Харькову, людей по обеим сторонам дороги становилось больше. Это крупный город, из которого людские массы, не желая голодать, двигаются в сельскую местность и обратно. Вместо отсутствующих вьючных животных люди сами тащат лямки переполненных, перегруженных тележек. Широкий анализ положения вокруг Харькова дает объяснение нищеты, которая выгоняла голодающих людей с насиженных мест. Хозяйственные чиновники оккупационной администрации могли обеспечить питанием работающее население. Однако работала лишь небольшая часть жителей, так как при отступлении оборудование важных отраслей было вывезено и работа местных заводов была парализована (как видим, автор винит в голоде власти СССР, которые вывезли оборудование, чтобы продолжить сопротивление агрессору. – Ред.). Десятки тысяч людей колоннами движутся в деревню. Неужели это еще живые люди, эти склоняющиеся друг над другом фигуры, которые спят в обеденный зной рядом со своими тележками, на которых уложены тюки с домашним скарбом? По крайней мере, эти люди пережили зиму. Ибо население отправлялось в путь и при сильном морозе, и по заснеженным дорогам. Они бродят целями днями, чтобы в какой-нибудь отдаленной деревне сбыть с рук свое имущество и обменять содержимое мешков на продукты питания. Какая выносливость в ослабленных телах! И каким образом так неповторимо в людях соединяются жизненная энергия и фатализм!