Археология оружия. От бронзового века до эпохи Ренессанса - Эварт Окшотт Страница 4

Когда в начале второго тысячелетия до н. э. индоевропейцы двинулись на завоевание Древнего мира, они принесли с собой новую концепцию ведения войны, основанную на использовании быстроходных колесниц, запряженных лошадьми. Повозками правили колесничие, а рядом с ними сидели вооруженные луками воины. Появление новых приемов боя и, как следствие, возникновение нового оружия (или, по крайней мере, модернизация старого) дают новые идеи археологам. Впрочем, нельзя сказать, что им пришлось восстанавливать вид древних колесниц по результатам раскопок, за это следует благодарить шумеров, оставивших после себя столько сосудов из красной глины, принадлежащих к раннему династическому периоду I (3500 г. до н. э.). На стенках сосудов изображены легкие двухколесные тележки с высоким передком, запряженные ослами или рогатым скотом. Благодаря находке из царских гробниц города Ур мы можем ясно представить себе эти колесницы с цельными колесами (два полудиска, соединенные вместе на оси). Вероятно, это были очень медленные и неуклюжие повозки, но даже в таком виде они наводили страх на врагов шумеров. Прежде всего, имела значение скорость. Запряженная парой тележка, даже в том случае, если в ней сидело несколько воинов, могла двигаться быстрее, чем идущий человек. Возникал эффект неожиданности, и, воспользовавшись им, воины побеждали большую армию еще до того, как пешие борцы успевали опомниться и понять, что же происходит. Устрашающий грохот тяжелых колес, рев быков и воинственные кличи должны были сеять панику еще до своего приближения, затем в ход шло метательное оружие – и сражение фактически заканчивалось еще до того, как войска сходились на достаточное расстояние для рукопашной. У людей, привыкших к пешему бою, не было ни необходимых навыков, ни оружия, специально приспособленного для противостояния незнакомой угрозе, поэтому они ничего не могли поделать с завоевателями, обязанными своим успехом почти исключительно технике боя, незнакомой другим.

В самом начале II в. колесницы, но уже с модификациями, использовали и в Малой Азии. У жителей этого региона были легкие повозки на колесах со спицами, запряженные парой лошадей, т. е. транспорт намного более быстрый, чем тяжелые, снабженные неудобными колесами повозки индоевропейских племен. Вскоре после того именно подобные колесницы появились в государствах Эгейского моря. В самой Греции они оказались еще до 1500 г. до н. э., а на Крите – приблизительно в 1450 г. до н. э. Столетием позже или около того, по некоторым свидетельствам, ахейские юноши из знатных семей отправились в столицу гиттитов, чтобы тренироваться в управлении колесницами.

Рис. 1. Колесница из гробницы в Микенах

Во времена Древнего и Среднего царства египтяне не знали колесниц, но между 1750-м и 1580 гг. до н. э., т. е. приблизительно на пару столетий, их страну оккупировали азиаты, называвшие себя гиксосами. Захватчики, народ индоевропейской группы, колесницы использовали, поэтому вскоре после того, как энергичные правители Фив приблизительно в 1580 г. изгнали их из Дельты, египетские солдаты тоже взяли на вооружение этот способ ведения войны. Первый фараон, начавший наступление в сторону Палестины (Аменхотеп I, 1550 г.), использовал отлично тренированные отряды на колесницах в качестве первой ударной силы во время своих победоносных походов. После этого в течение еще 150 лет правители Египта один за другим посылали свои войска на север, в Сирию, пока к 1400 г. все земли до Евфрата не покорились им. Затем начался неизбежный упадок, египтянам пришлось бороться с такой впечатляющей силой, какой сделались индоевропейские племена хеттов, ставших к 1270 г. могучей нацией. В грандиозном столкновении, произошедшем между двумя народами в XIII столетии до н. э., исход битвы решили колесницы, так же как в XIII столетии новой эры все решалось на поединке между конными рыцарями.

Всем знаком вид египетских повозок, изображения которых часто встречаются в рельефах на стенах храмов и гробниц. Критские и микенские варианты менее знакомы большинству людей, хотя и их можно увидеть на различных произведениях искусства минойско-микенского периода (рис. 1). В Египте сохранилось несколько настоящих колесниц, а в Метрополитен-музее в Нью-Йорке выставлена колесница этрусков, окованная бронзой. Ее нашли при раскопках в Монтелеоне, Италия. Впрочем, вероятнее всего, она использовалась не на войне, а участвовала в церемониях, поскольку в VII в. до н. э. цивилизованные жители Средиземноморья применяли такие повозки в спортивных или церемониальных целях. Древние традиции продолжали варвары, в частности, обитатели кельтского Запада, сохранившие их вплоть до начала британских завоевательных кампаний под предводительством Агриколы. Есть множество литературных источников, рассказывающих о конструкции кельтских колесниц и подтвержденных археологическими находками, полученными при раскопках могил вождей.

Таким образом, более тысячи лет славные колесничие по всему миру решали исход битвы. Затем, в IV в. до н. э., появились армейские подразделения, во многом похожие на древнеегипетские, но бесконечно более грозного вида – это были римские легионы. Немного прошло времени, прежде чем маятник истории качнулся в другую сторону и легионеры начали сметать все на своем пути. В следующие 600 лет римская пехота являлась практически единственной военной силой в цивилизованном мире, с которой стоило считаться, однако даже при этом за пределами их северных и восточных границ жили целые нации непокорных варваров. Аммиан Марселлин около 400 г. н. э. писал:

«В то время, даже несмотря на то что по всему миру римляне праздновали победу, неистовые племена волновались и готовились броситься вперед, расширяя свои владения».

Эти нации оказались силой, которая со временем заставила все тот же маятник снова прийти в движение; варвары наполнили империю и действовали уже не с помощью колесниц, как прежде, а с помощью тяжелой кавалерии. Оружие, предназначенное для непосредственного соприкосновения с врагом, снова стало основным до тех пор, пока в XIV столетии не ослабили его влияния английские лучники со стрелами длиной в ярд. Окончательно оно вышло из употребления после того, как с усовершенствованием пороха в XV в., в свою очередь, появилась принципиально новая концепция ведения военных действий.

В моих рассуждениях пока было много обобщений; извинением мне служит тот факт, что в этой книге необходимо было хотя бы упомянуть о потрясающих событиях, предшествовавших периоду Средневековья. Другая причина состоит в том, что в истории существовало только два периода, когда личное оружие, предназначенное для боя (в том случае, если делалось качественно), было еще и прекрасным. Один из этих периодов принадлежит к концу Средних веков, поскольку во второй половине XV в. практически любое оружие или элемент доспехов, сделанных хорошим мастером, были сделаны красиво – по форме, а не по орнаменту. Об этом мы узнаем позже; но второй период относится к доисторическим временам. Во времена, которые можно относительно неточно называть кельтским железным веком (или, более определенно, культурой Лa-Тене), оружие и доспехи, хотя и гораздо реже, чем это было в XV в., отличались совершенством формы и при этом были украшены необыкновенно впечатляющими, мастерскими рисунками. Я сожалею о том, что вынужден обойтись без иллюстраций и ограничиться простым описанием, несмотря на то что этого крайне недостаточно. Эти вещи являются великими произведениями искусства, и говорить о них словами совершенно неуместно. Их нужно просто видеть – они сродни самому лучшему, что смогла породить человеческая культура в области прекрасного. Оружие, которое являлось постоянным спутником, неизменной принадлежностью повседневной жизни и защитником, делали с любовью, и каждый предмет обладал безусловной индивидуальностью. Среди изделий Древнего мира есть похожие, но нет абсолютно повторяющихся – мастера вкладывали всю свою фантазию, создавая произведения, на которые, безусловно, стоит посмотреть.