Иван Грозный. Жены и наложницы "Синей Бороды" - Сергей Нечаев Страница 4

Дети Захария Ивановича Кошкина стали Захарьиными-Кошкиными. От Юрия Захарьевича, умершего в 1504 году, пошли Захарьины-Юрьевы, а от его брата Якова Захарьевича, умершего в 1510 году, — Захарьины-Яковлевы.

Юрий Захарьевич Захарьин-Кошкин, боярин с 1483 года, имел шестерых детей, одним из которых был Роман Юрьевич, отец Анастасии.

Сведения о жизни Романа Юрьевича очень скудны. Известно лишь, что он был дважды женат. От этих браков у него были дети Данила, Никита, Анна и Анастасия.

Анастасия была младшей из двух дочерей Романа Юрьевича от брака с княжной Ульяной Федоровной Литвиновой-Мосальской.

Из всех братьев Анастасии самым знаменитым стал Никита Романович, участник шведского похода 1551 года, воевода во время литовского похода 1559 года (он-то и станет потом основателем царской династии Романовых).

А. А. Бушков в свойственной ему манере пишет: «Царской избранницей оказалась Анастасия Юрьева-Захарьина, первая Романова. Впоследствии, когда династия Романовых, имевшая в обоснование своих “прав” лишь этот факт, утвердилась на русском престоле, была развернута могучая пропагандистская кампания с целью елико возможно большего превозношения романовских предков, якобы игравших немалую роль в истории России. Утверждалось даже, будто родители Анастасии и прочие ее родичи обладали уж такой любовью и авторитетом у русского народа, что это якобы и повлияло на царев выбор…

Сказки, конечно. На царский выбор могла повлиять в данном случае исключительно красота девушки, и ничто более: простите за вульгарность, но молодому человеку в постель ложиться хотелось отнюдь не с “высокой репутацией” Юрьевых-Захарьиных».

Роман Юрьевич Захарьин-Кошкин-Юрьев, отец Анастасии, умер 16 февраля 1543 года. Он был погребен в фамильном склепе Преображенского собора Новоспасского монастыря в Москве, что расположен за Таганкой, на Крутицком холме.

Современные исследования скелета отца Анастасии Романовны показали, что он имел рост 178–183 см и страдал болезнью Педжета (так называется патологический процесс в костной системе, вызванный нарушением обмена веществ).

* * *

После смерти отца Анастасия жила с матерью — княжной Ульяной Федоровной.

Будущая царица с младых лет славилась красотой. Будучи очень невысокого роста, она имела правильные черты лица, длинные густые темно-русые волосы и, предположительно, темные глаза.

Венчание Анастасии Романовны с царем Иваном Васильевичем состоялось 3 февраля 1547 года.

Посаженным отцом [2]назначили Юрия, брата Ивана Васильевича. Дружками [3]жениха стали Дмитрий Федорович Бельский и двоюродный брат Анастасии Иван Михайлович, дружками Анастасии — бояре Иван Иванович Пронский-Турунтай и Михаил Яковлевич Морозов.

Таинство совершил митрополит Московский и всея Руси Макарий. При этом он сказал: «Днесь таинством церкви соединены вы навеки, да вместе поклоняетесь Всевышнему и живете в добродетели, а добродетель ваша есть правда и милость. Государь, люби и чти свою супругу, а ты, христолюбивая царица, повинуйся ему. Как святый крест — глава церкви, так и муж — глава жены».

Казалось бы, живи да радуйся. Однако женитьба царя на неровне была очень плохо воспринята боярами. В частности, князь Семен Лобанов-Ростовский даже обвинил Ивана Васильевича в том, что «их всех государь не жалует, великих родов бесчестит, а приближает к себе молодых». Он так и сказал: «Ты, государь, нас ими теснишь, а теперь и того больше — у боярина своего дочь в жены взял… Рабу свою… И как нам теперь ей служить?»

Князь Лобанов-Ростовский был не единственным, кто именовал Анастасию «рабой». Для прямых потомков князя Рюрика, основателя государственности на Руси, она, конечно же, была худородна, и подобные речи постоянно звучали в ходе подготовки к царской свадьбе.

А. А. Бушков описывает это следующим образом: «Тут-то и началось… Анастасию “старые” бояре не то что не любили — буквально ненавидели. Точку зрения благородных господ в свое время выразил боярин Лобанов-Ростовский, который разошелся настолько, что украдкой встретился с литовским послом и начал ему плакаться […] Посол, “социально близкий”, потому что принадлежал к древнему роду, слушал с искренним сочувствием […] Ситуация была напряженнейшая».

Тем не менее сама свадьба была отпразднована с большой пышностью. И все с любопытством ждали, как поведет себя царь дальше. Прошла неделя, другая, и бояре перестали узнавать Ивана Васильевича. Прекратились жестокие забавы, не было слышно «срамных» песен, исчезли девки, наполнявшие терема дворца. Царь был приветлив и щедро помогал всем нуждающимся. Он даже выпустил из застенков многих заключенных.

Эту удивительную перемену все приписали воздействию молодой жены. В частности, Л. Е. Морозова и Б. Н. Морозов пишут: «С первых недель знакомства с Анастасией Иван не переставал ею восхищаться. Если при боярах царь позволял себе быть резким и грубым, нередко приходил в ярость, то при кроткой и нежной супруге он успокаивался и становился любящим и заботливым мужем. Жизнь его изменилась. Иван прекратил загулы и попойки с молодыми дворянами, больше стал думать о государственных делах и постепенно окружил себя умными и образованными людьми, часть из которых состояла в родстве с царицей».

М. П. Погодин расставляет акценты несколько иначе: «Добрая, кроткая жена Иоаннова, Анастасия Романова, и товарищ, ровесник его, Адашев, начали действовать совокупно с Сильвестром — и все при дворе и в государстве изменилось».

Об упомянутых Адашеве и Сильвестре еще будет сказано ниже, а пока же отметим, что Анастасия Романовна всеми силами старалась оказывать на царя благотворное влияние. Однако если ей это и удавалось, то, как показало будущее, лишь потому, что Ивану Васильевичу, скорее всего, просто нравился резкий контраст между его прежней бурной жизнью и тихим семейным счастьем.

А. А. Бушков в данном вопросе еще более категоричен: «О царице Анастасии нам известно крайне мало, но, учитывая исторические реалии, смело можно предположить, что она была не более чем, говоря на современный манер, домохозяйкой, чьи функции и права не поднимаются выше котлет и штопки носков. “Ангелом”, смирявшим гнев Грозного, она, однако, просто обязана была стать под пером романовских историографов — поскольку именно этот ее образ и работал на укрепление династии. Родственники — потомки любимейшей жены царя, единственной из всех его многочисленных супруг влиявшей на государственные дела, — это, согласитесь, нехилый имидж».

* * *

К сожалению, это была лишь временная вспышка той искорки человечности, которая таилась в Иване Грозном.