Джованна I. Пути провидения - Рамази Митаишвили Страница 4

Если вы дошли до этого места, это уже хороший признак и означает только одно: Пресвятая Богородица, вы продолжаете читать! А значит, настало время познакомить вас с ещё одним благородным героем нашего повествования – сыном короля Роберта и отцом Джованны. Это был Карл, герцог Калабрии.

На Апеннинском полуострове существовали две основные политические партии – гвельфов и гибеллинов. Партия гвельфов ратовала за уменьшение влияния императоров Священной Римской империи и усиление авторитета папы римского. Король Роберт был одним из самых верных и могущественных сторонников гвельфов. Гибеллины же, наоборот, поддерживали императоров. И если в эпоху зарождения партий их сторонниками владели именно идеи, то в последующем по соображениям выгоды – как политической, так и финансовой – к ним стали примыкать тысячи посредственностей и бездельников. Во Флоренции, которая была одним из самых процветающих и богатых городов Европы, доминировала партия гвельфов. Победы гибеллинов над гвельфами незадолго до описываемых событий привели к потерям гвельфами многих стратегически важных городов.

Своими победами гибеллины были обязаны хитрому и бесстрашному полководцу Каструччо Кастракани дельи Антельминелли, причинившего немало бед гвельфам и известного не только своими военными подвигами, но и пикантными любовными похождениями. Вместо того чтобы наслаждаться миром, Флоренция была вынуждена вести непрерывные сражения с этим энергичным военачальником, терпя одно поражение за другим. В последнем сражении, имея значительное численное превосходство, флорентийские военачальники совершили грубую тактическую ошибку и в кровопролитном сражении были наголову разбиты войсками Каструччо. Тогда в плен попали видные флорентийские дворяне – Бандино деи Росси, Франческо Брунеллеско и Джованни делла Тоза, а также многочисленная знать из Тосканы и Неаполя.

Узнав о поражении флорентийцев, жители Пистойи в порыве лицемерия изгнали из города гвельфов и сдались Каструччо. Не удовлетворившись этим, тот захватил все замки по обе стороны реки Арно и расположился с войском у Перетолы – в двух милях от Флоренции: это означало контроль над доставкой припасов и лишение флорентийцев поддержки со стороны населения с обеих берегов реки. Задиристый полководец, известный в том числе своим весёлым нравом, в насмешку над флорентийцами устроил пышные празднества. Помня о том, как Плутарх в своем труде описывал исторический опыт Филиппа Македонского, он запустил во Флоренцию множество лазутчиков и «ослов с грузом золота» с целью подкупа дворян для открытия крепостных ворот. Но заговор был раскрыт. Двое из дворян, соблазнившихся на обещанные выгоды, были обнаружены и обезглавлены властями, – ими были Томмазо Лупаччи и Ламбертуччо Фрескобальди.

После длительного совещания городские власти в лице уважаемых граждан и местной знати решили обратиться за помощью к королю Неаполя и послали к нему делегацию с просьбой о протекторате: предполагалось, что его сын Карл, герцог Калабрии, примет управление Флоренцией. Поддержка мощного королевства наряду с личными качествами доблестного и мудрого Карла были единственной возможностью, во-первых, утихомирить соперничающие группировки местной знати, тем самым сохранив мир в стенах города, а во-вторых, защитить королевство от набегов феодальных принцев Ломбардии и непрекращающейся агрессии имперских сил под командованием Каструччо. Неаполитанское королевство, как одно из самых могущественных в Европе, могло выставить большое и хорошо оснащённое войско. При этом Карл пользовался огромным уважением и авторитетом среди флорентийцев, Роберта же заслуженно почитали ещё со времен его отца. В те времена Карл был единственным принцем, на которого могли положиться флорентийцы, к тому же он доказал свои умения, будучи в Генуе, где правил в течение восемнадцати лет, а после истечения установленного договором срока добровольно подал в отставку.

Сложилось так, что герцог Калабрии был менее образованным, чем его отец, так как с раннего возраста являлся правой рукой Роберта во всех внутренних делах государства, а также участвовал почти во всех военных походах. В отличие от родителя он не обладал выдающимися военными способностями, но в сражениях отличался редким бесстрашием и отвагой, больше напоминая своего деда, Карла II, славившегося утончённой дипломатичностью и миролюбием. Его правосудие и необыкновенная честность были общеизвестными, и когда историки Неаполя заявляли, что его дочь Джованна в этом похожа на отца, это считалось величайшей похвалой.

Таким образом, Роберт поручал сыну внутреннее управление Неаполитанским королевством с самого его детства. Сравнительно небольшая разница в возрасте, всего в девятнадцать лет, позволила ему сделать Карла своим другом, компаньоном и советником. В истории трудно найти более тёплые и дружеские отношения королевских особ, чем в этой семье, ведь многие узы были разрушены из-за ревности, стремления к власти и взаимной ненависти.

* * *

Карл не вошёл в историю человечества как великий, ибо по роду своей деятельности и характеру занятий не завоёвывал и не расширял границы государства. Он не совершил и не подавил ни одну революцию, которые почему-то допускаются небесами. Не уничтожив миллионы людей во благо народа и, соответственно, не совершив великих деяний, герцог Калабрии в своих чувствах отдавал отчёт только Господу и собственной совести. К тому же он не обладал ни лукавством, ни притворством, но был наделён другими дарами – чувствительным сердцем, великодушием и благочестием. На экранах истории, даже в титрах, не отмечена его роль в великих событиях, но в памяти народа благочестивые дела его не были преданы забвению и оставили яркие воспоминания. О достоинствах и справедливости Карла ходила слава, которая впоследствии стала передаваться в виде легенд. И поскольку такие рассказы лучше всего показывают, каким властителем был Карл, считаю вполне уместным остановиться на них подробнее.

Мелкие дворяне с трудом оберегали свою независимость и земли от тирании крупных баронов, то есть «теряли право первородства Исава, не получая при этом чечевичной похлёбки». Сама структура взаимоотношений между феодалами и вассалами подразумевала взаимную выгоду – покровительство и защиту в обмен на участие в военных походах под знаменами лорда, частота которых зависела, конечно же, от рискованности и честолюбия покровителя. Знатные бароны располагали достаточным количеством средств притеснения, и если феодал был корыстолюбивым или нечестным, он мог попросту разорить своего вассала, довольствуясь получением непосредственной выгоды вместо того, чтобы иметь рядом верного союзника.