Рыцари-госпитальеры в Иерусалиме и на Кипре. Становление и развитие могущественного военно-религиозного ордена - Джонатан Райли-Смит Страница 4

На самом побережье располагались города, знававшие лучшие дни. Некоторые из них при франках процветали: Антиохия, Лаодикея, Тортоса, Триполи, Гибелет (Джибайль), Бейрут, Сидон, Тир, Акра, Кесария, Яффа и Аскалон. Один из городов во внутренней области страны Иерусалим, хотя и был столицей, резиденцией патриарха и центром паломничества, имел малое значение для торговли. То же самое можно было сказать и о Неаполисе (Наблусе). Крестоносцам так и не удалось взять Дамаск и Алеппо, большие торговые и перевалочные центры Ближнего Востока. Хомс, Хама и Шайзар (Шаджар) сопротивлялись им до конца, а Апамея и Эдесса покорились только на краткий период времени.

Во второй половине XI в. сельская местность обезлюдела, увеличились площади пустующих земель. Это было тревожное время турецких завоеваний, а после Первого крестового похода положение усугубила возросшая эмиграция. Несмотря на все усилия королевской власти, процесс депопуляции продолжался. Тем не менее в XII в. шел постоянный приток колонистов в Латинскую Сирию. По оценкам историков, в королевство к 1187 г. прибыло 120–150 тысяч переселенцев из Европы. Монарх и церковь учредили «новые города» (villes neuves) и центры поселения колонистов, во многом подобные тем, что были основаны в Европе. Но города всегда доминировали над селами, и в XIII в. Тир с населением в 30 тысяч человек господствовал над окружающей сельской местностью, где проживало всего лишь 9 тысяч жителей.

В Сирии западноевропейская система фьефов так и не смогла изменить местную организацию сельского хозяйства. Основной его единицей была деревня или поместье, окруженные возделываемыми землями с наделами, значительно различающимися по площади, которые обрабатывали сообща арабские или сирийские крестьяне. Во главе местной администрации стоял либо драгоман, обычно европеец, либо раис, местный староста, свободный человек, наблюдавший за порядком и отправлением правосудия в общине. Крестьяне были обложены большим налогом, но, если верить сообщению арабского путешественника Ибн Джубайра, налоги были не столь тяжелы, как у их современников при мусульманских правителях. Сеньор имел права на реквизицию и обладал монопольным правом. Он взимал сеньориальный побор в виде определенной части урожая (terrage), три раза в год – налог, известный как presentatica, nutrimenta или monet, и талью (taille), земельный налог, который платили, вероятно, только местные жители.

Одно из наиболее важных сеньориальных прав Европы в Латинской Сирии практически отсутствовало. В сирийском сельском хозяйстве большинство земель находилось в руках крестьян. И только небольшой частью земель – в основном это были виноградники, оливковые рощи, плантации сахарного тростника и сады – владели сеньоры; крестьяне на этих землях были переведены на барщину. Эти важные местные особенности сельского хозяйства не могли не повлиять на характер управления поместьями в ордене госпитальеров и на его взаимоотношения с епископальной иерархией. Все это привело к тому, что возникла социальная группа помещиков-рантье, у которых не было необходимости проживать в своем имении. Управление поместьями они поручали своим раисам. Так рыцари-феодалы становились городскими жителями.

В Латинской Сирии города, особенно приморские, играли большую роль; там проживали сеньоры и рыцари. В середине XII в. здесь находились представительства крупных торговых городов-республик Генуи, Пизы и Венеции и небольших купеческих городов Италии, Франции и Испании. Объемы торговли, которая велась отдельными купцами и коммунами, значительно выросли после 1187 г. Латинская Сирия была для них одним из очень важных рынков. Так, здесь производилась большая часть сахара, потребляемого в Европе в ту эпоху. Но она никогда не была конкурентом Константинополя и Александрии. Мусульманские города Алеппо, Мосул и Дамаск продолжали оставаться крупными торговыми центрами Ближнего Востока, в то время как экономическая активность латинских поселений в значительной степени зависела от стабильности мусульманского мира, от которого в то же самое время исходила угроза их существованию. Расцвет сирийской торговли наступил в последнее десятилетие перед 1187 г.; именно на него пришлось объединение соседних государств в правление Саладина.

Римско-католическая церковь в Сирии была представлена Иерусалимским и Антиохийским патриархатами, границы которых были окончательно установлены в начале XII в. В их юрисдикцию не входили некоторые аббатства и духовно-рыцарские ордена. Здесь важно обратить внимание на три момента. Во-первых, даже в Антиохии, которая была ареной постоянного соперничества между православным и католическим патриархами, все же, как представляется, генеральной линией политики, проводимой в отношении православных и христиан других конфессий, была политика их умиротворения. Во-вторых, что выглядело парадоксальным, в государствах, образованных благодаря папской инициативе и признававших сюзеренитет Рима, короли и другие правители имели большую власть над церковью. Они имели право участвовать в выборах патриарха и епископов, а в Иерусалиме королевские суды могли, в отдельных случаях, выносить свои решения в отношении клира. И последнее, церковь была частью феодального порядка. Некоторые епископы имели право феодалов проводить судебное разбирательство, использовать собственные печати и получать денежный доход от отправления правосудия. Церковь также несла воинскую повинность перед короной, а права монарха распространялись на вакантные кафедры.