История испанской инквизиции - Самуил Лозинский Страница 4

Со свержением в 1031 году последнего представителя династии Омайядов, занимавшей кордовский престол с 756 года, реконкиста пошла более решительно. В правление Фердинанда I (1035—1065), объединившего на некоторое время Кастилию с Леоном, у мусульман была отнята Коимбра, а мусульманские князья Бадахоса, Толедо, Сарагосы и Севильи признали вассальную зависимость от Фердинанда, называвшего себя «императором Испании». Его сын Альфонсо VI (1043—1109) завоевал Толедо, Македу, Мадрид и ряд городов по Тахо. Альфонсо VII (1105—1157), возложивший на свою голову короны Кастилии, Леона и Галисии, отвоевал у мусульман Хаэн, Гуадикс, Баэсу и Альмерию. В 1114 году Альфонсо Завоеватель, арагонский и наваррский король, овладел Сарагосой. В знаменитой битве при Лас-Навас-де-Толосе 16 июля 1212 года, в которой принимали участие объединенные силы кастильского, арагонского и наваррского королей, мусульманам был нанесен страшный удар. С этого момента уже не было сомнений, что Иберийский полуостров будет принадлежать христианам. В 1236 году Фердинанд III Святой взял Кордову, оплот арабского владычества в Испании, перешел Гвадалквивир и в 1248 году вступил в Севилью; за несколько лет до него арагонский король Яков Завоеватель овладел Валенсией. Территория мавров, таким образом, ограничивалась одним лишь Гранадским эмиратом, откуда их не могли вытеснить христиане не столько вследствие того, что местность эта была хорошо защищена природой, сколько вследствие тех внутренних междоусобиц, которые раздирали христианские государства.

За исключением права чеканки монеты дворянство во многих государствах Пиренейского полуострова обладало в своих владениях всеми правами независимых князей; оно отправляло суд, свободно распоряжалось своими вассалами и объединялось в союзы. Первоначально эти союзы возникали для борьбы с маврами, но затем их стали образовывать, дабы успешнее защищать свои вольности в противодействии королевской власти. В Кастилии таких союзов (орденов) было три: Сантьяго, Калатравы и Алькантары; они представляли собою военно-религиозную армию, состоящую из солдат-дворян, дававших настоящие монашеские обеты.

Особенно резкий характер междоусобия приняли в Кастилии после убийства в 1369 году Педро Жестокого, когда на престол в лице Энрике Трастамары вступила новая династия. И если сам основатель этой династии сдерживал политические страсти, делая всевозможные уступки дворянству, то его преемникам пришлось столкнуться с необузданной анархией. В 1385 году Хуан, сын Энрике, горько жаловался кортесам на то, что не может отправлять правосудие и управлять страной так, как ему подсказывают совесть и разум: ему мешают в этом те злоупотребления привилегиями, которые сделались обычными в среде высшего дворянства и устранить которые ему не под силу. Эти слова прекрасно характеризуют состояние кастильской монархии за время от убийства Педро Жестокого до вступления на престол Изабеллы Католической — время, полное ужасных и бесконечных восстаний и гражданских войн, когда центральная власть вела самое жалкое существование. Король был игрушкой в руках соперничавших партий, и дело реконкисты было почти совершенно оставлено.

До чего пал авторитет монарха, видно из событий 1465 года, когда восставшими дворянами над изображением Энрике IV, прозванного Бессильным, был совершен акт, символизирующий свержение короля с престола. Алонсо Каррильо, толедский архиепископ, торжественно снял с королевского изображения корону; Альваро де Суньига, граф Пласенсии, сломал королевский меч; Родриго Пиментел, граф Бенавенте, уничтожил скипетр, а Диего Лопес де Суньига жестом, полным отвращения и презрения, сбросил изображение Энрике с кресла. Впрочем, Энрике IV остался королем, но вынужден был даже предоставить дворянам право чеканить монету, и вскоре в Кастилии образовалось 150 монетных дворов, наводнивших страну обесцененными деньгами.

Дошло до того, что Энрике IV из политических соображений допустил интимную связь своей жены, королевы, с Бертраном де ла Куэвой, возведенным в звание герцога Албукерского, почему дочь Энрике донья Хуана и получила прозвище Бертранеха (la Beltraneja). Она считалась наследницей престола, но гранды, когда решили окончательно отставить Энрике от власти, объявили ее «незаконнорожденной» и объединились сначала вокруг брата Энрике малолетнего Альфонсо, а потом, за смертью Альфонсо, выдвинули кандидатуру Изабеллы, сестры Энрике IV, которая заставила брата лишить дочь права на кастильский престол и признать это право за ней. Впрочем, Энрике не оставлял надежд передать трон дочери. Поэтому, в видах усиления позиций Изабеллы, гранды решили выдать ее замуж за человека, который в случае необходимости с оружием в руках отстаивал бы кастильский трон для своей жены. Их выбор пал на Фердинанда, наследника трона Арагонии, переживавшей в то время, подобно Кастилии, тяжелые дни внутренних беспорядков. Отец Фердинанда король Хуан II, дабы укрепить положение сына, охотно откликнулся на это предложение. Фердинанд прибыл в Вальядолид, где в 1469 году и состоялось бракосочетание. Таким образом, два наиболее сильных государства Пиренейского полуострова должны были со временем перейти во власть четы Фердинанда и Изабеллы.

Когда Энрике узнал об этом браке, он решил сосватать Хуану-Бертранеху за французского герцога Шарля Пеннского, брата Людовика XI, чтобы подкрепить претензии дочери на кастильский престол. Кроме того, португальский король Афонсу V как брат матери Хуаны должен был защищать права внучки. Таким образом, против Фердинанда и Изабеллы образовалась сильная иностранная партия, которая, впрочем, опиралась и на значительную часть кастильского дворянства, боявшуюся, как бы Изабелла и Фердинанд, известные своей энергией, не объявили войны вольностям и привилегиям дворян. Вот почему после смерти Энрике в 1474 году католической царственной чете пришлось вести упорную борьбу за свое признание против Португалии, Франции и сторонников Хуаны. В конце концов Изабелла и Фердинанд одержали победу, и Бертранехе был вынесен ультиматум: в течение шести месяцев либо выйти замуж за принца Хуана, сына Фердинанда и Изабеллы, либо отправиться в монастырь Санта-Клара. Постригшись в монахини, она тем не менее продолжала именовать себя королевой и до самой смерти в 1531 году объединяла вокруг себя недовольные элементы страны.

Изабелле было восемнадцать лет, когда она вышла замуж за Фердинанда, но и тогда уже она представляла собой вполне сложившуюся личность, имевшую определенный взгляд на роль и значение королевской власти. Гордая, самолюбивая и энергичная, она намеревалась твердо охранять авторитет монарха и не допускала мысли, чтобы мятежные дворяне диктовали ей свою волю. Она царствовала не только номинально, но и фактически, так как кортесы принудили Фердинанда поклясться, что он будет строго соблюдать законы страны и ничего не станет предпринимать без согласия Изабеллы.

Несмотря на молодость, Изабелла с самого начала серьезно отдалась заботам о государственных нуждах, обнаруживая глубокое знание страны и удивительно внимательное отношение даже к самым мелким государственным делам. Она была в высшей степени красивой и элегантной женщиной, обладала живым умом и страстным темпераментом, но ей были чужды чисто женские интересы. Ее отличительными чертами были искренность и прямота, однако политические соображения побуждали ее нередко скрывать истинные планы, так что даже самые близкие люди не догадывались о них. Нередко, впрочем, она и в государственные дела вносила свою природную страстность, составляя в этом отношении контраст Фердинанду, умевшему всегда сохранять самообладание. Изабелла подвергала себя во время войны опасностям и сама нередко командовала отрядами. Оборотной чертой ее мужественности было отсутствие у нее чувства жалости и сострадания к противникам, в особенности когда дело касалось религии. Фанатически религиозная, она легко поддавалась влиянию духовенства и считала своей жизненной задачей борьбу с ересью и с некатолическими вероисповеданиями.