Великая сталинская империя - Юрий Фролов Страница 39

В противовес им Рузвельт, намекая на интересы США в Европе и на борьбу с большевизмом, говорил, что в таком случае русские могут дойти до Ла-Манша, коммунизм распространится по всей Европе. Кто тогда будет вышибать русские полчища с такой огромной территории? Уж лучше делить мир, будучи союзником мощной России. Так окончательно решил Рузвельт после Тегеранской конференции в 1943 году, когда стало ясно, что Германия войну не выиграет.

Чем же было вызвано стремление СССР создать систему коллективной безопасности накануне Второй мировой войны? Не только заботой о всеобщем мире, как говорили кремлевские официальные политики для народа. Важнейшая причина столь миролюбивых стремлений тоталитарной Москвы — не допустить в ходе мировой войны создания мощного антисоветского блока наподобие «Антанты» в гражданскую войну, не допустить сговора Гитлера с другими буржуазными государствами и нападения на СССР сразу нескольких держав. В этом смысле Сталин всеми силами боролся за сохранение социалистического окрепшего государства, а в итоге он отстаивал интересы нашей Родины. В этом смысле Сталин был патриотом, но со своей идеологической, ярко выраженной окраской. В 1938 году советские представители в Лиге наций предлагали немедленно приступить к созданию системы международной безопасности, так как намерения Гитлера уже четко просматривались и в воздухе запахло Второй мировой войной.

Иосиф Сталин, Франклин Рузвельт и Уинстон Черчилль на Тегеранской конференции. Июнь, 1943 г.

Еще 17 марта 1938 года в своем интервью советский нарком иностранных дел предупреждал: «Завтра может быть уже поздно, но сегодня время для этого еще не пришло, если все государства, в особенности великие державы, займут твердую недвусмысленную позицию в отношении проблемы коллективного спасения мира» (Документы внешней политики СССР. Т. 21, 1 янв. — 31 дек. 1938 г. М.). Слова наркома оказались вещими и роковыми для стран, которые вскоре покорил Гитлер.

В данном случае советской дипломатии и дальновидности самого Сталина надо отдать должное: спасая коммунистическую систему, он в силу политических обстоятельств спас бы от Гитлера и европейские страны, в том числе и Францию.

Однако колебания буржуазных стран дорого обошлись в первую очередь СССР. По расчету реакционных политиков запада Гитлер действительно бросился на Советский Союз, который считал своим главным врагом в Европе. Однако и без СССР в первый период войны капиталистические державы не объединились в более-менее значительный союз, потому что каждое правительство преследовало свои политические и национальные интересы, искало выгоду, наблюдая за схваткой двух тоталитарных государств с разной идеологией. О разногласиях, например, между Англией и Францией, можно судить по обороне союзниками Франции. В 1940 году Британия предала Францию, когда у Дюнкерка создалась критическая ситуация. Подробнее ситуация выглядела так.

Французское командование при помощи английских частей намеревалось удержать Дюнкеркский плацдарм, чтобы выиграть время для усиления обороны участков, через которые гитлеровцы могли прорваться к Парижу. Западные и наши, отечественные, военные эксперты на основе внимательного изучения оперативно-тактической ситуации того периода считают, что предложение французов основывалось на объективной возможности изменить ход военных действий во Франции. Но такая операция была сопряжена с дополнительными жертвами со стороны англичан. В Лондоне не решались рисковать и отдали своим частям во Франции приказ эвакуироваться, причем не предупредили об этом французское командование! Английский экспедиционный корпус укрылся на островах, а преданные французы были разгромлены: под Дюнкерком свыше 40 тысяч солдат и офицеров попали в германский плен. Расплачиваясь за свое предательство, англичане почти ежедневно получали на свои головы десятки тонн немецких бомб.

Только в декабре 1941 года англичане и американцы начали отчетливо понимать, что суверенность их держав зависит от стойкости советских войск, от достаточного наличия у Советского Союза стратегических ресурсов. Бывший госсекретарь США Э. Стеттиниус признавал в своих воспоминаниях, опубликованных в Лондоне в 1950 году: «Если бы Советский Союз не удержал свой фронт, немцы получили бы возможность покорить Великобританию. Они были бы в состоянии захватить Африку, а затем создать плацдарм в Латинской Америке. Рузвельт постоянно имел в виду эту нависшую угрозу (Э. Стеттиниус. Рузвельт и русские. Лондон, 1950).

Но еще раньше очнулся Черчилль — ярый противник, непримиримый идейный враг большевистской России. Его правительство первым из буржуазных стран заявило 22 июня 1941 года о поддержке СССР в войне против Гитлера: «Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь», — сказал У. Черчилль. Но это были пока только громкие слова. К оказанию практической помощи Советскому Союзу Лондон сподвигло соглашение с Москвой от 12 июля 1941 года, в котором отмечалось, что обе стороны будут оказывать друг другу всяческую помощь и поддержку в войне и не заключат с Германией перемирия или мирного договора, «кроме как с обоюдного согласия».

24 июня 1941 года из-за океана подал голос и президент Рузвельт, заявивший на пресс-конференции, что США окажут «всю возможную помощь Советскому Союзу». Но Рузвельт подчеркнул при этом, что приоритет в получении вооружения от Америки будет иметь Британия. И лишь 11 июня 1942 года между СССР и США было подписано соглашение о принципах, «применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии». При этом США продолжали снабжать Советский Союз оборонными материалами, взамен тоже получая необходимое сырье.

С первых недель войны военно-политический союз продолжал оформляться и между США и Британией, но процесс этот был не столь активен, как того требовали политические и стратегические обстоятельства. Янки и консерваторы-британцы каждый искали свою выгоду во взаимных переговорах, хотели друг на друга переложить основную тяжесть будущих военных действий против фашистов. 14 августа 1941 года Рузвельт и Черчилль обнародовали Атлантическую хартию, излагавшую основные принципы политики их правительств в мировой войне. В хартии тоже были пространные рассуждения о помощи СССР, который в то время нес огромные потери убитыми и пленными на всех фронтах. Туманной была и формулировка хартии об объединении ресурсов США и Великобритании в борьбе с Германией.

Исторически считается, что значительную роль в создании антигитлеровской коалиции сыграла декларация, подписанная 26 государствами 1 января 1942 года. Она содержала обязательства каждой страны употребить все свои ресурсы против тех членов Тройственного союза, с которыми в данный момент участник декларации находился в состоянии войны.

Число союзников СССР против фашистской Германии непрерывно росло и к концу войны включало более 50 стран. В Вашингтоне даже появилось мнение, что «Соединенные Штаты нуждались в России больше, чем Россия в Соединенных Штатах». 23 января 1943 года на третьем пленарном заседании союзной конференции в Касабланке аналогичную мысль выразил и дальновидный политик Черчилль. А речь шла не только о военной силе СССР, подразумевался и рост популярности большевистской Москвы среди демократически настроенных политиков и мировой общественности. А это, в свою очередь, было чревато дальнейшим распространением среди трудящихся капстран идей марксизма-ленинизма. Что, в сущности, и произошло в послевоенные десятилетия — до того периода, когда в начале 80-х годов стал очевиден кризис брежневской внешней и внутренней политики.