Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945 - Фридрих Вильгельм фон Меллентин Страница 39

Роммель упорно стоял на своем. Авангард Африканского корпуса был уже на пути к границе, и вечером 21 июня Роммель отправил своего личного офицера связи для того, чтобы тот изложил его точку зрения Гитлеру. Он также дал радиограмму в Рим, в которой заверил дуче в том, что «состояние и боевой дух войск, их обеспеченность всем необходимым (благодаря захваченным складам), а также слабость противника дают нам уникальную возможность преследовать его в глубь египетской территории». Роммель сумел убедить Гитлера, несмотря на противодействие со стороны итальянского Генерального штаба, германского военно-морского штаба, фельдмаршала Кессельринга, а также генерала фон Ринтелена, германского военного атташе в Риме. Гитлер телеграфировал Муссолини, что «только раз в жизни богиня Победы улыбается». Так было принято решение отложить нападение на Мальту до начала сентября и бросить все имеющиеся силы и средства для поддержки вторжения Роммеля в Египет.

Было ли это решение верным? На подобный вопрос невозможно дать однозначного ответа. Вне всякого сомнения, мы были близки к овладению дельтой Нила и сокрушению всех позиций Англии на Среднем Востоке, поскольку одержали впечатляющую победу при Мерса-Матрухе, так что, если бы нам чуть больше повезло, вполне могли оттеснить 8-ю армию с позиций у Эль-Аламейна. Однако наша попытка провалилась, и последствия этого были катастрофическими. Оглядываясь назад, кажется вполне обоснованным, что Роммель, как полевой командир, хотел преследовать отступающего противника. Но Верховное командование – или сам Гитлер – не должно было упускать из виду стратегическое значение Мальты для всей ситуации на Средиземноморье. Верховному командованию следовало настоять и не разрешить Роммелю наступления на регион Суэцкого канала до взятия Мальты. Таким образом, мы упустили великолепную возможность захватить остров, который был так разгромлен немецкой авиацией, что наши шансы на успех операции были весьма высоки.

Вечером 23 июня авангард Африканского корпуса пересек египетскую границу. Замысел Роммеля состоял во фланговом обходе огромных минных полей и опорных пунктов, возведенных англичанами в приграничных районах, но к тому времени Ритчи уже принял решение отступать к Мерса-Матруху. На протяжении последующих 24 часов наш авангард совершил беспрецедентный переход более чем в 100 миль и вышел на проходящую вдоль берега моря дорогу в районе между Мерса-Матрухом и Сиди-Баррани. Боевой дух войск был весьма высоким, одержанные в последний месяц победы помогали солдатам и офицерам справляться с усталостью, которую они испытывали от непрерывных боев в условиях жаркой пустыни. Число танков, однако, угрожающе снизилось из-за многочисленных поломок техники в ходе марша от Тобрука, и Африканский корпус вступил в Египет, имея лишь 44 танка.

24—25 июня мы встретили лишь незначительное противодействие со стороны английских сухопутных сил, но наступавшие войска подвергались массированным и упорным атакам вражеской авиации. Темп нашего наступления был так высок, что авиационной поддержки с воздуха почти не было, и мы несли большие потери ранеными и убитыми. С момента нашего вступления в Египет отсутствие прикрытия с воздуха стало зловещим предзнаменованием для нас. Роммель так больше и не смог завоевать превосходство в воздухе, а силы вражеской авиации росли с ужасающей быстротой. Это стало началом того процесса, который изменил весь баланс сил в ходе войны, достигнув своей кульминации в ходе ожесточенных сражений при Мортене и Фалезе.

К вечеру 25 июня наши разведывательные отряды вышли к линии обороны Мерса-Матруха, и Роммель объявил нам о своем намерении начать наступление на следующий день. Времени для разведки у нас уже не было, и мы начали сражение, имея лишь смутные предположения о расположении сил противника.

С запада подступы к Мерса-Матруху были прикрыты плотными минными полями, достигавшими в ширину 15 миль. Мы предполагали, что здесь 8-я армия имеет четыре дивизии (50-я английская, 2-я новозеландская, 5-я и 10-я индийские), левый фланг которых прикрывает 1-я бронетанковая дивизия, расположенная между главными минными полями и высотами Сиди-Хамза. Роммель намеревался окружить пехотные дивизии, находящиеся у Мерса-Матруха, и для этого прежде всего надо было заставить отступить 1-ю бронетанковую дивизию. Эта задача была возложена на Африканский корпус. 21-я танковая дивизия должна была наступать на пространстве между высотами и главным минным полем, а 15-я танковая дивизия – к югу от высот. 90-я легкопехотная дивизия наступала на левом фланге 21-й танковой дивизии с целью перерезать проходящую вдоль берега дорогу восточнее Мерса-Матруха. X и XXI итальянским корпусам предстояло связать силы противника с западной стороны Мерса-Матруха, а их бронетанковый корпус, который до сих пор не подошел, должен был наступать южнее высот, оказывая поддержку 15-й танковой дивизии.

Однако расположение английских войск было совсем не таким, как представлял себе Роммель. X корпус, 50-я английская и 10-я индийская дивизии располагались в районе Мерса-Матруха. XIII корпус был сгруппирован на южных склонах Сиди-Хамза; он включал 2-ю новозеландскую дивизию, только что прибывшую из Сирии, и 1-ю бронетанковую дивизию, у которой теперь было 159 танков, из которых 60 – «гранты» ^[132]. Десятимильный разрыв между высотами Сиди-Хамза и главными минными полями Мерса-Матруха был прикрыт узким минным полем и оборонялся двумя слабыми пехотными колоннами, «Гли» и «Лезер» ^[133]. Короче говоря, у 8-й армии были мощные фланги и слабый центр.

Карта 22. Сражение у Мерса-Матруха 26–27 июня 1942 года

Со стороны может показаться, что диспозиция 8-й армии была задумана в качестве ловушки для Роммеля, но это весьма далеко от истины. Представляется, что генерал Окинлек, принявший командование от Ритчи, никак не мог решить для себя, оказывать ему или нет сопротивление у Мерса-Матруха, поэтому построение его сил скорее преследовало цель защитить его армию от окружения, чем для уничтожения противника. Правда, Окинлек говорил генералу Готту, командиру XIII корпуса, и генералу Холмсу, командиру X корпуса, что если «один корпус или часть его отступит под давлением противника, то другой корпус должен немедленно воспользоваться ситуацией и быстро и решительно нанести противнику удар во фланг». Это была замечательная идея, но, к несчастью для англичан, оба командира корпусов поняли ее так, что им следует лучше отступить, чем рискнуть оказаться в окружении. Войну не выигрывают с таким настроением; если Окинлек чувствовал, что у него не хватает сил для сражения под Мерса-Матрухом, ему следовало бы отступить к Эль– Аламейну. Если же он все же хотел сражаться за Матрух и имел достаточно сил для успешной обороны, то ему не следовало создавать у своих подчиненных впечатление, что это лишь сдерживающие действия. В результате колебаний Окинлека англичане не только упустили прекрасную возможность разгромить танковую армию, но и потерпели серьезное поражение, которое едва не обернулось для них непоправимой катастрофой. Я особо подчеркиваю это обстоятельство, поскольку для изучающих военное искусство уроки сражения при Мерса-Матрухе являются весьма поучительными.