Король Артур и рыцари круглого стола - Татьяна Уварова Страница 39

Шесть девиц вышли мне навстречу – все такие красавицы, каких я еще никогда не видывал. Три взяли моего коня, а остальные отвели меня в покои, сняли доспехи, подали воды умыться и принесли платье. Вскоре последовало приглашение на ужин. Мы сели за стол, уставленный старой и помятой от долгого употребления серебряной посудой и подобными же кубками. Яства подали простые, но хорошо приготовленные.

Никто не проронил ни слова, пока не закончилась трапеза. По завершении ее хозяин спросил меня, кто я и куда держу путь.

Я назвал себя, в ответ рыцарь сказал свое имя – сэр Дьюин из замка Коуэр. Я сообщил ему о желании прославиться, в связи с чем и искал приключений, а также рыцаря, который был бы сильнее меня.

Хозяин взглянул на меня с улыбкой.

«Я показал бы тебе то, что ты ищешь, – заметил он, – да боюсь огорчить тебя».

«Покажи! – попросил я. – Я жажду подвига!»

«Ночуй у нас, – предложил сэр Дьюин, – а утром рано отправляйся в лес, расположенный позади замка. Держись тропы, пока не доедешь до фонтана у просеки. Там увидишь на цепи чашу; ударь в нее копьем – и тебе представится случай совершить желанный подвиг».

Сэр Дьюин снова улыбнулся; он, судя по всему, считал, что это предприятие мне не по силам. Я почувствовал себя обиженным и скоро улегся спать. Однако спалось мне плохо, хотелось поскорее встать, совершить подвиг и посмеяться над сэром Дьюином.

Задолго до рассвета я поднялся, снарядился и поехал в лес, как мне посоветовал хозяин замка. Путь был долгий и трудный, но я добрался наконец до просеки и увидел фонтан. На каменном столбе около него висела на цепи большая чаша.

Я ударил в чашу копьем, и тотчас же раздался страшный удар грома, заставивший меня вздрогнуть, а вслед за тем разразился дождь с градом. Градины были так крупны и тяжелы, что не только человек, но и зверь не уцелел бы в такую бурю. Я избежал гибели, прикрыв себя и голову своего коня щитом, но бока моего скакуна были сильно изранены градом.

Наконец небо прояснилось, выглянуло солнце, в листве защебетали птицы. Едва ли кому приходилось слышать такую прелестную песню, и я был очарован настолько, что не обратил внимания на приближавшийся шум. Внезапно я увидел подъезжавшего ко мне рыцаря в голубых доспехах.

«О рыцарь! – вскричал он. – Что я тебе сделал? Почему ты обошелся со мной так жестоко? Разве ты не знаешь, что буря, которую ты накликал, погубила мои лучшие стада на холмах, а градом поубивало моих людей?!»

И он с яростью кинулся на меня. Взяв копье наперевес, я бросился ему навстречу, и мы сшиблись с такой силой, что я, выбитый из седла, упал на землю. Рыцарь, не обратив на меня никакого внимания, продел рукоятку меча в уздечку моего коня и быстро ускакал. Я был взбешен: противник даже не пожелал снять с меня меч, настолько он пренебрег мной! Совершенно удрученный, я направился в обратный путь, к замку сэра Дьюина. Дойдя до просеки, на середине которой возвышался зеленый пригорок, я вдруг услышал насмешливый голос, доносившийся как бы из-под земли. Я догадался, что надо мной насмехался трольд или колдун, живший в холме; до сих пор не понимаю, как не сошел я с ума от этого хриплого хохота, однако мне не особенно хотелось добраться до насмешника: пожалуй, нашлет еще на меня какую-нибудь беду.

Вернувшись в замок, я опять встретил радушный прием сэра Дьюина и его домочадцев. Никто не расспрашивал о моем приключении и не удивлялся тому, что я вернулся без коня. А на следующее утро мне подвели оседланного темно-гнедого красавца. Конь этот и до сих пор у меня, хотя при взгляде на него предо мной встают воспоминания о моем поражении.

По правде говоря, – заключил сэр Конан, – мне странно, что ни до того случая, ни после я не встречал никого, кто бы знал об этом приключении; странно также и существование в государстве короля Артура рыцаря, о котором никому ничего не известно.

– А хорошо бы, – заметил Оуэн, – попытаться отыскать ту долину и фонтан.

– Ну разумеется, – вмешался сэр Кэй, не перестававший завидовать Оуэну еще с тех пор, когда тот был пажом. – Вот если бы только язык твой не забегал вперед дела!

– Тебя стоило бы наказать, сэр Кэй! – резко остановила его королева Гвиневера. – Как можешь ты отзываться так о человеке, на деле доказавшем свою доблесть?

– Государыня, – с улыбкой заметил Оуэн, – мы не обращаем внимания на грубые речи Кэя, он вечно огрызается, как злая собака.

В эту минуту проснулся король и приказал подавать обедать. Затрубил рог, и рыцари стали собираться – кто с ристалища, кто с игр; вслед за королем все уселись за Круглый стол.

Утром сэр Оуэн потихоньку поднялся, оделся, вскочил на коня и покинул город. Много дней ехал он по горам, пока не увидел с левой стороны море. Рыцарь повернул коня и двинулся по дикой местности в глубь страны. Наконец он достиг той долины, о которой живописал ему сэр Конан.

Оуэн направился вдоль реки, никуда не сворачивая, и вскоре добрался до замка сэра Дьюина. Двое юношей боролись на лугу у ворот, а высокий рыцарь стоял неподалеку. Оуэну он показался еще более высокомерным, нежели в рассказе сэра Конана. Однако на поклон гостя хозяин отвечал учтиво и провел его в свой замок.

Оуэна приняли радушно. Тем не менее, в сравнении с повествованием Конана, обстановка показалась ему еще беднее, трапеза скуднее, а девицы менее красивыми и очень утомленными. После ужина сэр Дьюин спросил Оуэна, кто он и куда путь держит.

– Я прослышал о рыцаре Фонтана, – ответил Оуэн, – и хотел бы сразиться с ним.

Сэр Дьюин окинул его пронизывающим взглядом.

– А известно ли тебе о награде, которая ждет победителя? – поинтересовался он.

– Нет, ничего не известно! Я хотел бы попытать счастья, а там будь что будет.

Рыцарь нахмурился и помолчал, словно размышляя о чем-то. Потом рассмеялся и ответил:

– Езжай по дороге за замком и не сворачивай, пока не попадешь на просеку с холмом посередине; там увидишь каменную плиту. Постучи в нее трижды, и трольд, живущий за ней, укажет тебе путь.

Сэр Оуэн заметил, как зло усмехнулся при этом сэр Дьюин, но все-таки поблагодарил его.

Утром, когда Оуэн поднялся, конь его был уже оседлан. Облачившись в доспехи, рыцарь двинулся в путь по дороге, указанной сэром Дьюином, и выехал на полянку. Холм зарос густой травой и казался целым пригорком. Сбоку он заметил каменную плиту, походившую на дверь, и постучал три раза.

– Убирайся! – донесся до него откуда-то сверху громкий, резкий голос. – Не пачкай мою дверь, а не то тебе придется плохо!

– Я только хотел узнать дорогу к фонтану, – ответил Оуэн. – Укажи мне ее, угрюмый трольд, и я не стану тревожить твой покой.

– К фонтану? – крикнул тот же голос. – Я избавлю тебя от этого путешествия, как избавил уже многих спесивых и кичившихся своей храбростью рыцарей, посланных сюда моим хозяином!

С последним словом Оуэн получил такой жестокий удар по голове, что едва удержался на коне и чуть не потерял сознание. Оглянувшись, он увидел на вершине холма трольда – злого маленького человечка, размахивавшего длинной железной палкой.