Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года - Николай Платошкин Страница 39

При этом диктатор не забывал о пропагандистском обеспечении своих «благодеяний». Американский журналист Уильям Крэм, посетивший Доминиканскую республику в 1945 году записал несколько особенно поразивших его лозунгов: «На богадельне: „Трухильо – единственная наша защита“. На водяных насосах: „Только Трухильо дает нам питьевую воду“. На больнице: „Только Трухильо нас лечит“. На одном из обычных рынков Сантьяго: „Это здание на протяжении веков будет свидетелем величия Эры Трухильо“. На крепости: „Трухильо – создатель этой земли“» ^[182].

США по-прежнему поддерживали Трухильо, теперь уже как партнера в обеспечении безопасности Карибского бассейна. В октябре 1945 состоялись штабные консультации между доминиканскими военными и командованием вооруженных сил США в зоне Панамского канала. Было решено оказать Трухильо помощь в обучении батальона доминиканских солдат (500-600 человек), которые в случае необходимости могли бы вместе с вооруженными силами США участвовать в военных операциях за пределами своей страны. Американцев поразило, что в то время как доминиканская армия сокращалась, росла полиция, отвечавшая за внутреннюю безопасность страны. В определенном отношении полицейские силы уже превосходили армию (особенно в том, что касается зарплаты и оснащения). В 1945 году Трухильо истратил на полицию 668 тысяч долларов ^[183].

Новый американский посол в Сьюдад-Трухильо МакГерк в ноябре 1945 года просил госдепартамент (и в этом его поддерживали военный и военно-морской атташе посольства) предоставлять оружие Трухильо только под контролем американской военной миссии: одного офицера и трех сержантов-инструкторов, которых следовало бы направить в Доминиканскую республику ^[184]. В противном случае, считал МакГерк, Трухильо распределит оружие по гарнизонам, и оно будет использовано отнюдь не для оснащения батальона, нужного американцам для внешних операций. Понимая, что Трухильо может использовать американское вооружение для подавления оппозиции ^[185], посол США просил у госдепартамента разрешение на требование от диктатора соответствующих гарантий.

Госсекретарь США Бирнс ответил послу, что Трухильо будет отказано в просьбе о закупке патронов (такие просьбы уже получили американские компании «Винчестер» и «Ремингтон»), так как боеприпасы могут быть использованы «против Гаити или доминиканского народа». В том же духе американцы посоветовали действовать Великобритании, также получившей запрос Трухильо на поставку 50 тысяч патронов для винтовок «энфилд» ^[186].

Обладавший завидным политическим чутьем, Трухильо быстро уловил перемены во внешней политике США, произошедшие после смерти Рузвельта. Еще до печально известной речи Черчилля в Фултоне, которую считают формальной отправной точкой «холодной войны», администрация Трумена начала активную борьбу против Советского Союза – недавнего ключевого союзника по антигитлеровской коалиции.

17 ноября 1945 года Трухильо пригласил временного поверенного в делах США Шерера и нескольких представителей американских сахарных и иных компаний на острове (например, «Хеннесси») и попросил содействия в борьбе с коммунизмом. Американские сахарные компании, по мнению Трухильо, должны были собирать информацию о коммунистической деятельности на своих предприятиях и сообщать ее ему лично по телефону. «Президент патетически заявил, что никогда не позволит коммунизму взять верх в этой стране», – сообщал в Вашингтон Шерер ^[187]. Сахарные компании не возражали и жаловались Трухильо на трудности в связи с возросшей коммунистической агитацией (имелись в виду абсолютно справедливые требования рабочих повысить заработную плату, не имевшие с коммунизмом ничего общего). Интересно, что временный поверенный пытался переломить беседу, заявив, что американские компании не должны вмешиваться во внутренние дела страны. Однако сам же Шерер был вынужден признать в своем отчете в госдепартамент, что сахарные компании наверняка выполнят просьбу Трухильо.

Вызванные после беседы в посольство США представители трех американских сахарных компаний были вынуждены признать очевидную для Шерера вещь: Трухильо пытается ликвидировать оппозицию, а не коммунизм ^[188]. Однако оппозиция мешала и американским бизнесменам, поэтому они и были союзниками одиозного диктатора. Представители сахарных компаний обещали Шереру не сообщать Трухильо никаких имен оппозиционеров (что в тех условиях означало бы практически верную смерть), но он им не поверил.

Трухильо опасался роста оппозиционных настроений в связи с тем, что окончание Второй мировой войны привело к изменению мировой конъюнктуры и резкому росту инфляции в стране. Реальная заработная плата рабочих никак не поспевала за ростом цен, а сахарные компании (прежде всего американские) увеличивать зарплату явно не желали, о чем и свидетельствует их встреча с Трухильо.

7 января 1946 года началась забастовка рабочих плантаций сахарного тростника во главе с видным деятелем профсоюзного движения и основателем компартии Маурисио Баэсом (родился в 1911 году, был рабочим на плантациях сахарного тростника, с начала 30-х участвовал в профсоюзном движении в провинции Сан-Педро, в 1942 году издавал оппозиционную газету «Борьба»). Рабочие требовали увеличения заработной платы и восьмичасового рабочего дня. В течение недели забастовка распространилась практически на всю республику, и диктатору пришлось впервые пойти на переговоры с бастующими. Этого требовала и послевоенная обстановка в мире – Трухильо был вынужден одно время рядиться в тогу демократа.

Баэс, обладая ко всему прочему, и представительной внешностью: высокий плотный мужчина, весивший 100 килограммов, пользовался удивительной популярностью среди рабочих. Трухильо попытался соблазнить его, предложив пост лидера официальных профсоюзов, хороший дом и даже место в конгрессе как представителю рабочего класса. Но Баэса нельзя было не запугать, ни купить.

Испугавшись, что забастовка может привести к свержению его диктатуры, Трухильо согласился на увеличение зарплаты практически на 100 %. Забастовка прекратилась, и немедленно начались репрессии против ее организаторов. Людей арестовывали за бродяжничество (так как у них не было партийных билетов Доминиканской партии). Арестованные обычно «исчезали». Маурисио Баэс был вынужден 8 января 1946 года попросить политического убежища в посольстве Мексики, а 26 февраля того же года эмигрировать на Кубу (где получил степень бакалавра), но Трухильо не простил ему своего страха. 8 декабря 1950 года тайные агенты полиции Трухильо зашли в дом Баэса на улице Сервантеса в Гаване. После этого уже никто и никогда не видел профсоюзного лидера.