Босфорский поход Сталина - Сергей Захаревич Страница 39

«Согласно Версальскому договору, Германии было запрещено вооружать армию современной техникой, нам не разрешалось иметь ни одного танка. Я хорошо помню, как мы, молодые солдаты, обучались на деревянных макетах… В 1932 году в маневрах приняло участие моторизованное подразделение с макетами танков» [42, с. 7–8].

«По Версальскому договору Германии были запрещены как производство танков, так и исследовательские работы в области бронетанковой техники. Но нет такого договора, который нельзя было бы обойти, тем более при тогдашних способах контроля. Уже в первые послевоенные годы германская промышленность начала накапливать необходимый для танкостроения производственный опыт выпуская мощные гусеничные тракторы… многоосные грузовые автомобили, полицейские бронеавтомобили и т. п. Строится ряд опытных конструкций, известных как «малый трактор» и «большой трактор»…

…В начале 30-х годов немецкие конструкторы предприняли попытку создать свой многобашенный танк… Две фирмы — «Рейнметалл» и «Крупп» — построили свои образцы танка NbFz… Внешне машины были очень похожи. Они базировались на несколько измененной ходовой части опытного танка «большой трактор», созданного в 1929 году в обход Версальского договора. Отсюда и его «засекреченное» название. Этот танк в разобранном виде был доставлен в СССР и проходил испытания на полигоне в 30 километрах от Казани» [52, с. 82].

Примечательно, что в Казани стажировался будущий «быстроходный Гейнц» — Гудериан. В Германии из-за постоянного надзора британцев и французов немцы вынуждены были в целях секретности за неимением танков отрабатывать тактику механизированных соединений, оседлав трактора и автомобили. В СССР же они могли «оторваться» на всю «катушку».

В 1925 году стороны заключили более объемное соглашение.

«Договор (12.10.1925) состоял из обшей части и составлявших с ней единое целое отдельных соглашений: О поселении и общеправовой защите (именно тогда на Украине появились немецкие колонисты. — С.З.); экономического; Железнодорожного; О мореплавании; О налогах; О торговых третейских судах; Обохране промышленной собственности. Одновременно с договором 1925 года были подписаны: Консульская конвенция, связанные с ней соглашения О правах наследования и Конвенция о юридической помощи. В развитие Договора 1925 года заключен Протокол (21.12.1928). Деловые связи СССР и Германии в 1926—32 достигли большого размаха…» [10].

«В начале 1937 года мне поручили составить для Гейдриха справку об истории отношений между рейхсвером и Красной Армией… Как ни странно, наиболее серьезная внутренняя поддержка политики сотрудничества между Советской Россией и Германией была проявлена армейскими офицерами из генерального штаба (германского. — С.З.).

С 1923 года между Красной и германской армиями осуществлялось сотрудничество в обучении офицеров и обмене технической информацией. В обмен на германские патенты Германии разрешалось налаживать выпуск своего вооружения на территории Советского Союза.

С 1929 года Сталин дал указание германской коммунистической партии считать своим главным врагом не национал-социалистическую партию Гитлера, а социал-демократов, с тем чтобы поддержать германский национализм и противопоставить Германию западной буржуазии» [79, с. 35–36].

Именно германские патенты позволили СССР так быстро «поставить» промышленность, без них эффект первых пятилеток был бы куда менее значительным.

Немецкие пилоты у себя на родине вынуждены были практиковаться на планерах и пассажирских самолетах «Люфтганзы». Но в 1925 году в Липецке создается некогда засекреченная «школа Шта-ра» (ныне о ней широко известно). Секретные курсы в Липецке получили свое неофициальное название по фамилии их начальника майора Штара. В распоряжении липецкой школы имелось около 50 истребителей Fokker DXIII, не считая постоянно отправлявшихся туда из Германии опытных машин для проведения летных испытаний. До октября 1933 года через «школу Штара» прошли около 120 пилотов и 100 наблюдателей, большинство из которых в последствии занимали в Люфтваффе командные посты либо являлись известными ассами, как например: один из создателей немецкой ночной истребительной авиации Фольфганг Фальк; Гюнтер Радуш — ночной ас (64 победы) и командир эскадры ночных истребителей; Ханнес Траутлофт (по прозвищу «Длинный», 57 воздушных побед) — один из командиров прославленной «Грюнхерц» (JG 54), один из первых начальников Вальтера Новотного и его знаменитого звена (Новотны — Шноррер, Добелле — Радемахер); Гюнтер Лютцов (108 побед) — командующий истребительной эскадрой в Италии и на Западном фронте, и другие. Посещал Липецк и Герман Геринг, который здесь, вдали от глаз любимой Карины, даже завел себе зазнобу «на стороне».

Летом 1928 года немцы на истребителях Fokker DXIII и разведчиках Не —17 участвовали в маневрах советских войск в районе Воронежа.

Липецк являлся не только школой подготовки пилотов, но и испытательным полигоном новинок германской авиапромышленности. Так, 30 сентября 1929 года Фриц фон Опель испытал там ракетный стартовый ускоритель, установленный на планере. Полет, в ходе которого планер смог развить скорость в 140–160 км/ч, продолжался 10 минут. В разное время «обкатку» в «школе Штара», помимо Fokker DXIII, прошли Аг-64,65; Не-38,45,46; атакже Do-11.

Свидетельствует Фольфганг Фальк:

«Я и некоторые мои товарищи, были выбраны, чтобы отправиться в Советский Союз и пройти там подготовку в качестве летчика-истребите-ля… Договор между Германией и СССР был строго секретным, и поэтому мы все были одеты в гражданские костюмы, чтобы в нас нельзя было опознать военных. Наш поезд покинул Германию и направился… дальше к советской границе. Контроль на границе был исключительно жестким, но наш «руководитель» сделал так, что мы прошли его без проблем. Когда мы прибыли в Москву, нас очень тепло встретили и вскоре направили в Липецк. Там нашим жилищем были простые деревянные бараки, но к нам хорошо относились, и у нас даже был теннисный корт. Мы начали свою летную подготовку на истребителях Fokker DXIII…

У нас быстро появилось много друзей среди местного населения, но все наши инструкторы были немцами. Все оборудование и самолеты также были немецкими. Соглашение между нашими правительствами предусматривало, что русские могли фотографировать и испытывать любой вновь прибывший самолет или двигатель прежде, чем передать его нам. Обучение было очень интенсивным и суровым… Накануне отъезда нашей группы у нас был праздничный обед с некоторыми советскими офицерами. От имени своей группы я произнес тост: «За наших больших друзей в СССР!» Генерал Тухачевский еще раз поднял рюмку, наполненную водкой, воскликнув: «За великую Германию!» [29, с. 195–198].

«Среди проектов, созданных в Лимхамме, был цельнометаллический двухместный истребитель Junkers К47. Он был разработан инженерами Карлом Плаутом… и Германом Похлманом (правильнее. — Попман — С.З.)… В 1929 г. два прототипа К47 поднялись в воздух.

…Ценные данные, полученные в результате… испытаний на К47, были затем использованы Похлманом при разработке пикирующего бомбардировщика Ju-87.