Шумеры. Первая цивилизация на Земле - Самюэль Крамер Страница 39

Далее Нанше посоветовала Гудеа соорудить новую, прекрасно убранную боевую колесницу для Нингирсу и подарить ее ему вместе с упряжкой боевых ослов, эмблемой бога и оружием, а также боевыми барабанами. Когда это было исполнено, Нингирсу, в другом сне, дал ему более подробные указания, благословил Лагаш обильным паводком и заверил Гудеа, что его люди будут работать особенно усердно, чтобы выстроить Энинну из всевозможных сортов дерева и камня, доставленных с разных концов света.

Гудеа пробудился ото сна и, принеся жертву и удостоверясь, что она принята, приступил к исполнению указаний Нингирсу. Он обратился к жителям города, они ответили энтузиазмом и сплоченностью. Он первый раз очистил город морально и этически: не было жалоб и обвинений или наказаний; мать не бранила дитя, дитя не повышало голос на мать; раба не следовало наказывать за провинность; хозяйке не следовало бить рабыню за проявление неуважения; все нечистое было запрещено в городе. После очередных благословений и пророчеств, жертвоприношений, церемоний и молитв он рьяно приступил к задаче возведения Энинну, о чем поэт повествует высоким стилем, с повторами и, к сожалению, часто весьма туманными подробностями.

Текст поэмы, нанесенный на первом цилиндре, оканчивается завершением строительства комплекса Энинну. Гимническое повествование далее продолжено на втором цилиндре, начавшись молитвой Гудеа к анунакам, за коим следует обращение к Нингирсу и его супруге Бау с известием об окончании строительства и готовности к заселению. С помощью нескольких божеств Гудеа освещает храм и готовит пищу, возлияния и благовония для церемонии празднования прихода богов в свой дом. И вновь Гудеа очищает город, этически и морально. Потом он поручает группе божеств заботиться о нуждах храма: назначает привратника, лакея, двух стражей, курьера, управляющего, кучера, пастуха козьего стада, двух музыкантов, хранителя зерна, хранителя рыбы, хранителя игр и бейлифа (судебного пристава). Эти назначения описаны в стиле, напоминающем описание поручения обязанностей божествам богом Энки в мифе «Энки и мировой порядок». После того как Нингирсу и Бау соединились в благословенном браке, состоялось семидневное празднование, завершенное банкетом в честь великих богов Ана, Энлиля и Нинмах. По благословению Нингирсу поэма заканчивается гимном Энинну и его богу Нингирсу.

От высокоидеализированного изображения храма и его культа перейдем теперь к реальным повседневным обрядам и ритуалам. Можно с уверенностью сказать, что в храме любого большого города совершались ежедневные подношения животной и растительной пищи, возлияния воды, вина и пива и воскурения благовоний. Несомненно, праздничные церемонии были гораздо более зрелищными и впечатляющими. Существовал целый ряд ежегодных празднеств, судя по таким названиям месяцев, как «месяц поедания ячменя Нингирсу», «месяц поедания газелей», «месяц пира Шульги». Иные пиры длились несколько дней и отмечались особыми жертвоприношениями и процессиями. Кроме них были еще и регулярные ежемесячные пиры в дни новолуния, а также в седьмой, пятнадцатый и последний день каждого месяца.

Самым главным праздником был Новый год, отмечавшийся, по-видимому, более семи дней особыми пирами и чествованиями. Важнейшим обрядом Нового года был иерос-гамос, священный брак между царем, представлявшим бога Думузи, и одной из жриц, представлявшей богиню Инанну, происходивший с целью обеспечить плодородие в Шумере и процветание его жителей. Как и где сложился этот обряд, не ясно, хотя сам ход событий можно восстановить примерно так.

В начале 3-го тысячелетия до н. э. Думузи был видным правителем важного шумерского города-государства Эреха, и его жизнь и деяния оставили глубокий след в памяти его собственного и последующих поколений. Божеством-покровителем Эреха была богиня Инанна, которая на протяжении всей истории Шумера почиталась как божество преимущественно чувственной любви, плодовитости и деторождения, и имена Думузи и Инанны, несомненно, тесно переплелись уже в раннем мифе и ритуале Эреха. К середине 3-го тысячелетия, однако, когда шумеры пришли к большему национальному осознанию и теологи трудились над систематизацией и классификацией соответствующего шумерского пантеона, им в голову пришла довольно продуктивная и привлекательная идея: царь Шумера, не важно, кто он и откуда родом, должен стать мужем приносящей жизнь богини любви, т. е. эрехской Инанны, если он намеревался обеспечить эффективность, изобилие и процветание стране и ее народу. Когда первоначальная идея стала догмой, осуществление ее воплотилось в ритуальной практике свершения брачной церемонии, повторявшейся, скорее всего, каждый Новый год, и участниками этой церемонии были царь и избранная жрица храма Инанны в Эрехе. Чтобы придать убедительности и престижа и самой идее, и обряду, желательно было возвести их к изначальному времени, и честь стать первым правителем смертных, достойного супружества с самым почитаемым божеством – Инанной – выпала на долю Думузи, правителя Эреха, бывшего на протяжении многих столетий культовой фигурой, легендой и учителем Шумера.

Что касается священников, ответственных за культ, нам известны практически только названия служб. Административным главой храма был санга, в его обязанности входило конечно же поддерживать в хорошем состоянии храмовые строения и финансы и следить за тем, чтобы штат храма добросовестно исполнял свои обязанности. Духовный глава храма назывался эн, и жил он в части храма, именовавшейся гипар. Эном могли быть и мужчина и женщина, в зависимости от пола божества, которому посвящались богослужения. Так, в главном храме Эреха, Эанне, где божеством была богиня Инанна, эном служил мужчина; герои Энмеркар и Гильгамеш изначально предназначались в эны, будучи, возможно, и царями, и уж конечно великими военачальниками. Эном Эрешкигаля в Уре, посвященном богу луны Нанне, была женщина, как правило дочь правящего монарха Шумера. (Нам известны имена практически всех энов Эрешкигаля начиная с правления Саргона Великого.)

Под началом эна находились несколько категорий священников, в том числе гуда, мах, ишиб, гала и ниндигир, об обязанностях которых нам известно очень мало, кроме того, что ишиб, возможно, отвечал за возлияния и очищение, а гала был чем-то вроде храмового певца и поэта. Существовали целые коллективы певцов и музыкантов, особенно при храмах, посвященных Инанне, большое число евнухов (кастратов) и храмовой прислуги. К тем, кто был непосредственно вовлечен в отправление культа, примыкал штат храмовых чиновников, рабочих и рабов, помогавших выполнять разного рода сельскохозяйственные и экономические функции, о чем свидетельствуют бесчисленные административные документы, найденные при раскопках древних шумерских храмов.

Разрушение шумерского храма было самым тяжелым бедствием, которое могло обрушиться на город и его людей, как явствует из горьких сетований убитых горем храмовых поэтов и бардов. В качестве примера достаточно фрагмента из «Плача о разрушении Ура», воссоздающего картину страшного опустошения Ура и его храма Экишнугаля набегом эламцев, свергших Ибби-Сина, последнего правителя Третьей династии Ура:

О царица, как это вынесло сердце твое, как ты еще жива!

О Нингаль, как это вынесло сердце твое, как ты еще жива!