Танки повернули на запад - Владислав Гончаров Страница 38
Танки повернули на запад - Владислав Гончаров читать онлайн бесплатно
Кортылева, заместителя Бабаджаняна по политической части, я не застал. Он с ночи находился в батальоне Кунина. В трубке я слышал его голос, измененный боем:
— Танки прошли через нас. Повторяю: танки прошли через нас. Идут в вашем направлении, готовьтесь…
В блиндаж стремительно вошел Бабаджанян. Смуглое лицо его стало серым: так он бледнел.
— Богомолов, — повернулся Армо к корпевшему за столом начальнику штаба, организуй круговую оборону. Всех — в ружье.
Над оврагом коротко прошелестел снаряд и врезался в противоположный склон. Выстрел и разрыв почти слились. Били танки или «фердинанды».
Богомолов прислушался к свисту осколков, прикрыл пилоткой лысеющую голову:
— Ясно, товарищ комбриг.
Катуков нетерпеливо крутил ручку телефонного ящика.
— Тяжелой бы артиллерии, — неуверенно попросил Бабаджанян.
— Знаю, — отрезал Катуков.
Наконец командующий артиллерией Фролов ответил, и Катуков несколькими словами обрисовал обстановку:
— Нужен маневр траекториями. Понимаешь? Поворачивай артиллерийскую группу. Понимаешь? По рубежам…
Фролову можно было не объяснять подробности.
С Армо и Михаилом Ефимовичем мы быстро карабкались по склону оврага. Вдоль гребня его, в заранее отрытых окопах, уже сидели штабные командиры, писаря, бойцы с пункта сбора донесений.
Впереди все было затянуто плотной завесой дыма и пыли. И вдруг эту завесу прорвали десятки разрывов. Земля мелко задрожала под ногами. Артиллерия все била и била. Такую стену танкам не протаранить.
Когда огонь утих и дым немного рассеялся, мы словно сквозь туман увидели вдали сплошную цепь немецких машин. Понять, какие подбиты, какие целы, было невозможно. Цепь зашевелилась — видимо, немецкие танкисты получили какой-то приказ. «Тигры» и «пантеры» рассредоточивались, пробуя обтечь рубеж ПЗО.
Между нами и немецкими танками никого и ничего нет. Несколько сотен метров выжженного поля. И все. Артиллерия бьет издалека, с закрытых позиций, разбросанных где-то позади оврага.
Катуков прилип к биноклю. Машинально бормочет:
— Перестраиваются… Заходят клином… Пахнет ладаном…
Последние слова, не отводя от глаз бинокль, он шепчет мне на ухо.
Армо молча ставит перед нами на бруствер рукоятками вверх противотанковые гранаты. У Богомолова заело диск, он никак не может снять его. Рядом солдат прилаживает сошки ручного пулемета. Притащились радисты с серыми ящиками раций. Прильнув к земле, тянут провод телефонисты. Ни команд, ни выкриков.
Но снова заслон разрывов встает на пути танков. Невидимые нам артиллерийские наблюдатели знают свое дело. Снова застыли в дыму «пантеры» и «тигры».
Так повторяется не раз. Немцы не перестают искать щель. Наши батарейцы опускают перед ними огненный занавес. Однако танки все ближе и в конце концов, видимо, прорвутся. Из десяти — пять, но прорвутся.
Это понимает каждый из привалившихся к стенке окопа. Но не каждый понимает последствия такого прорыва.
— Товарищ «Сто первый — Волга», — неожиданно напоминает о себе радист. С наушниками на голове он притулился в углу, и никто не обращает внимания на монотонно повторяемые им позывные.
— Товарищ «Сто первый — Волга», вас вызывает «Сто первый — кинжал».
«Сто первый — кинжал» — это Горелов, — быстро прикидываю я. — Неужели готов?
Катуков наклоняется над рацией.
— Подтянулся полностью? Борта, говоришь, подставили? Видишь все поле? А связь с…
Михаил Ефимович вопросительно смотрит на радиста.
— Какой позывной у Бурды?
— …Связь со «Сто первым — винтом» имеешь?.. Все проверено? Тогда действуй!
Гитлеровские танки снова перестраиваются. Вернее, часть перестраивается, а остальные ведут огонь, щупают снарядами поле. Где-то здесь в земле притаились русские корректировщики, а может быть, и русские противотанковые пушки.
Радист, принимая от Катукова наушники, неосмотрительно выпрямился и рухнул с разбитым черепом.
— Сеня, Сеня, чего ты? — недоуменно теребит его за плечо напарник. — Ну чего ты?
— Нет больше у тебя, сынок, друга Сени, — тихо произносит Михаил Ефимович, — пал Сеня в боях за Родину.
Кровь из разбитой головы капает на серый ящик; рации, на вылинявшие брюки, на обмотки второго радиста.
Танки закончили перестроение и, забирая вправо (не подозревают, что приблизились к Горелову), продолжают упрямое движение. И — останавливаются. Останавливаются прежде, чем до нас долетает мощная молотьба разрывов.
Первые залпы бригада дала из засад. Это они заставили немецких танкистов с ходу затормозить, развернуть башни. Но пока гитлеровские стрелки схватят цель, бригада Горелова успеет пробить борта не у одной машины.
Вздох облегчения вырвался у каждого из нас.
Вдруг замечаешь: над окопом наклонилась береза. Ее лаковые листья, если станешь в рост, блестят, мелькают перед глазами. И чистая как снег кора тоже блестит на солнце.
Только что к нам сквозь разрывы заградогня рвались немецкие танки и фашистские башнеры ловили в прицел кромку оврага, одинокую березу. А теперь гитлеровцам не до нас. Они разворачиваются, чтобы смять бригаду Горелова.
Бригада выходит из засад, идет на сближение. Перед ней огненный вал, направленный точной рукой артиллеристов. У немцев больше танков. Но артиллерия наша мощнее, активнее. Да и авиация сегодня поддает жару. В танках сидят авиационные наблюдатели. По их слову штурмовики, прижимаясь чуть не к самой земле, бьют реактивными снарядами по «тиграм», истребители ввязываются в бой с вражескими бомбовозами. В раскаленном небе возникают скоротечные, непостижимые для нас бои. И не всегда поймешь, кто это, выбросив шлейф пламени и дыма, падает вниз. Иногда самолет, уже, казалось, совсем лишившийся управления, вдруг пытается выровняться, оттянуть неминуемую встречу с землей.
С каким упорством тупоносый ястребок стремится избежать посадки в расположении немецких танков! Но высота все меньше и меньше… Огня не видно. Только в последнюю секунду из-под крыла вырвался клок дыма. Не дотянул. Грохнулся перед головными «тиграми». И они в упор, метров с пятидесяти, будто балуясь, расстреливают его.
А другой, пылающий, как промасленная пакля, упал перед оврагом. Из него выскочила фигурка и быстро-быстро поползла в нашу сторону.
Плотный, коротконогий летчик с пистолетом в окровавленной руке встал перед Катуковым. Сквозь дыру комбинезона виднелась волосатая грудь. У колен болтался большой планшет на длинном ремешке.
— Сбил два «юнкерса»… И сам хлопнулся… Стрелок-радист убит. Фамилия его была Варфоломеев, двадцать второго года, воронежский. Третий день на фронте… Прошу, товарищ генерал, машину до аэродрома. Еще сегодня летать должен!..
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments