Мик Джаггер - Филип Норман Страница 38

ПОНЕДЕЛЬНИК, 17 февраля. Судьба уготовила 15-минутный разговор у Мика в прихожей.

Мы пошли, обуреваемые авантюрным духом, и в конце концов отыскали 33 по Мейпсбери-роуд СВ2. Не зная, в какую квартиру звонить, постучали и спросили Мика Джаггера. Прошло несколько минут, потом появилась старуха, а у нее за спиной я увидела Микки, он стоял на лестнице, скрестив руки, со странной такой улыбочкой. В полутьме он был как бледно-голубой столб, потому что вышел в пижаме — бледно-голубой, с темно-синей отделкой и белым кантом. Куртка была расстегнута, пижамные брюки чуть не падали, но он, видимо, не замечал, стоял босиком и смотрел. Я даже шагу ступить не могла, но мы вошли и снова поговорили хорошо, только мне показалось, что он над нами чуточку смеется, у него такое было лицо, смутная добродушная улыбка, и он весь разговор так улыбался.

Вот примерно наш разговор:

ПАУЗА

Дж: Доброе утро.

С: …

М: …

С: Мы вам звонили.

Дж: Да, я надеюсь, это ничего, что мы вот так зашли, вы же помните, мы вам звонили про вечеринку.

М: Да, я помню.

Дж: Ну, мы туда пошли, а потом пошли на другую, в Блэкхите — вторая же в Блэкхите была, да?

С: Да.

Дж: В общем, мы с утра оказались на «Хэмпстеде» и знали, что вы где-то тут живете, и мы подумали забежать. Это же ничего? Наверное, вообще-то, это нахальство, но мы всегда такие, вечно что-нибудь учудим.

М: Где вы взяли мой адрес?

Дж: Мы давным-давно знали. Забыла, кто нам дал.

С: А какой ваш звонок? Там имени нет.

М (не отвечая на вопрос): А, мы все время разные дурацкие имена там пишем.

Дж: Вы, наверное, подумали, что мы Бриджет — эта, которая с длинными юбками.

М: Не, я понял, что вы не Бриджет, — я думал, вы ее подруги какие-то. Мне тут на днях двух кукол прислали, с длинными юбками, — очень красивые. Мне понравилось. (Подходит к зеркалу, встав с лестницы, на которой сидел.) Ужасно выгляжу, не брился, ничего. Ко мне однажды парень зашел и сфоткал в таком виде. (Поправляет волосы.) Послал мне фотки потом. Я ужасно выглядел — это из-за вспышки.

Дж: Я бы за такое убила.

М: Ой, нам скоро опять уезжать.

С: Куда?

М: Санбери или что-то такое. Мы сегодня играем в Гринфорде. (Подходит к нам.) Какой я мелкий, а? А вы почему не на работе?

Дж: Отгул взяли, делать особо нечего. А где Кит, наверху?

М: Да, он, э, занят. (Смеется.)

(Звонит телефон.)

Извините. (Берет трубку.) Алло, алло, алло — нажми «А» — придурок. Алло, да кто это? (Кладет трубку.)

Что вы говорили?

Дж и С: Невнятные звуки.

М: Я думал, вы этот парень, — он утром приходил со сценарием каким-то.

Дж: Ой, для рекламы «Райс Криспиз»?

М: Нет, но об этом-то вы откуда знаете?

Дж: Мы рядом сидели, когда тот мужик вас попросил.

С: Мы были у вас в гримерке в Уимблдоне.

Дж: Ну да, это же Брайан хотел сниматься, да?

(Нет ответа. Потом всякие другие темы беседы, потом…)

М: Который час?

Дж: Двадцать минут первого.

М: Ой, он скоро приедет. Мне пора, надо в ванну и одеться. Я бы вас пригласил, но как-то неловко, сами же понимаете. Хи-хи.

Дж и С: Мы понимаем.

М: И у меня комнатенка совсем маленькая. Нельзя же вас туда приглашать, люди подумают всякое.

Дж и С: Ну… ага. (Указывает на дверь.)

М: В общем, звякните как-нибудь, когда мы в театре каком или в дансинге, забегайте. Бу-бу-бу. Заходите в гримерку. Пока-пока.

Дж и С: Пока-пока.

Ушел.

Захлопнулась дверь.

Мы уныло побродили по Уиллсдену — вернулись в Уимблдон и пообедали где-то в 15:30. В горле ком, и как-то глупо.

Мик встречался с младшей сестрой Джин Шримптон, но это само по себе не давало ему допуска в Свингующий Лондон. Джин всегда старалась держать Крисси на расстоянии вытянутой руки, а кроме того, сильно сомневалась в юном «мурле», которое порой, когда Джин не было, благопристойно ночевало в ее постели в букингемширском родительском доме. Для первого социального взлета Мика гораздо важнее оказался Дэвид Бейли, ист-эндский фотограф, который привел Джин в «Вог», стал звездой международного масштаба вместе с ней, а теперь с ней же встречался. Бейли станет Мику другом и переживет эпоху обеих сестер Шримптон; быть может, это самый близкий друг Мика вне музыкального мира.

В момент знакомства они были бесконечно разные: одному девятнадцать, и он учится в ЛШЭ, другой на пять лет старше и уже достиг непревзойденного, казалось бы, пика славы. Шик и утонченность жизни Бейли поистине потрясли Мика — спортивные автомобили «лотус-илан», студии в бывших конюшнях и ковбойские сапоги, которые Бейли превратил в неотъемлемые аксессуары фотографа, заменив ими пальмы в горшках, черное покрывало и «сейчас вылетит птичка!». Немалую роль сыграл и его неизменный (притом совершенно подлинный) акцент кокни, от которого восторженно трепетали дебютантки и носившиеся с Бейли аристократки из женских журналов. Мик так им восхищался, что позволял насмехаться над своей внешностью, на что немногие осмеливались на публике. Когда Ева Джаггер ходила с Миком по магазинам, шутил Бейли, у нее не бывало проблем, если надо было зайти туда, куда детей не пускали. Она оставляла ребенка снаружи, прочно приклеив к витрине за губу.

В начале их дружбы, сыграв Пипа с Гербертом Покетом из диккенсовских «Больших надежд», Мик попросил Бейли сходить с ним в ресторан и научить себя вести. Они пошли в «Кассероль» на Кингз-роуд, неподалеку от Края Света, где трое закаленных «Стоунз» совсем недавно питались краденым молоком и черствыми кексами. Мик оплатил счет — что, вообще-то, на него не похоже, — но заартачился, когда Бейли посоветовал оставить чаевые. В конце концов Мик выложил на стол купюру в десять шиллингов — сейчас это пятьдесят пенсов, чья покупательная способность в 1964 году была равна нынешним 10 фунтам. Когда они уходили, Бейли заметил, как Мик снова спрятал купюру в карман.

Бейли скоро расчислил влияние Эндрю Олдэма на Мика — ему эти двое напоминали искушенного старшего брата и восхищенного младшего, и в сравнении с ними бледнела его собственная лепка иконы высокой моды из Джин Шримптон. На тех немногих концертах «Стоунз», где он побывал, он к тому же наблюдал с неловкостью, как Брайан Джонс пытается восстановить былые власть и статус. Зоркий глаз фотографа подмечал нюансы: к примеру, Мик с удовольствием катался с Бейли и Джин в скромном «мини-майноре», а Брайан разъезжал в громоздком «хамбере» — «викарии на таких ездят». После концерта, вспоминает Бейли, Мик и Кит изображали злых детей, играли в явно привычную игру «смоемся от Брайана».