Черчилль. Династия на вершине мира - Джон Ли Страница 38

Дейзи Ворвик приобрела социалистические взгляды и стала для принца Уэльского чем-то вроде помехи в его кругах. В тот момент он вел дружбу с другой замужней женщиной, Джорджианой, графиней Дадли, и вместе с ней он уехал еще до окончания недели Каус. Этот роман не продлился долго, и 8 сентября принц писал Дженни из Гамбурга, выражая надежду, что ей понравилось время, проведенное во французском курортном городке Aix-les-Bains, где она провела отдых. Затем, приправив шутку ревнивым вожделением, он упрекнул ее связью с Варрендером, задавая вопрос: «И кто же будет вашей следующей любовной жертвой?»

В сентябре Дженни связала себя значительным финансовым обязательством, купив новый дом по адресу: 35А Грейт Камберленд Плейс, в западном районе Лондона. 3 октября 1895 года она писала в письме к Кларе: «Я собираюсь отделать его от пола до потолка, провести электрический свет, горячую воду и т. д. … Как хорошо, что мы снова будем все вместе, «сами по себе»! Мальчики в таком восторге при мысли «позвонить в дверь собственного дома», что только об этом и думают» ^[245].

Дом из семи этажей, в стиле конца Георгианской эпохи, был относительно скромным по сравнению с домом на Коннот-плейс. Но он располагался совсем недалеко от фешенебельного района Мейфер и был удобен для посещений принцем в послеобеденное время. Дженни щедро тратила деньги на свой новый дом; она наняла семь слуг, разместила там свои коллекции старинной мебели, голубого и белого фарфора, изделий из стекла и хрусталя, декоративных украшений из нефрита и свою бесценную коллекцию хрустальных поросят. В ноябре 1895 года она поселилась в этом доме, и ее изысканное жилище в очередной раз стало местом приемов для развлечений высших слоев общества.

Именно здесь, в условиях полной секретности, пышным цветом расцвели интимные отношения между Дженни и принцем Уэльским. В январе 1896 года принц, при обращении к Дженни, стал называть ее «Ma chère (Моя дорогая)». С февраля 1896 года до конца 1897 года от принца регулярно шли потоки писем и записок. Ответные письма Дженни не сохранились, так как принц приказал сжечь все свои личные бумаги после своей смерти. Его послания к Дженни носили тот же характер, что и письма ко всем своим основным любовницам; они приходили раз в неделю и имели следующее содержание: «Если Вы хотите увидеть меня, я загляну завтра в пять часов». Затем он обычно приходил на ужин или на чай, за чем следовали интимные отношения.

Берти, как называли принца его близкие друзья, был 44-летним мужчиной с короткой, поседелой бородой, с пятнами от никотина; он всегда одевался с безупречным вкусом и пользовался одеколоном eau de Portugal Его голос, сиплый от курения сигар, имел низкий, сексуальный гортанный оттенок; он произносил слова с раскатистым «р», чем-то напоминающим немецкое произношение его отца. Он имел огромный аппетит к еде и был довольно тучным. Возможно, ввиду этого обстоятельства, Дженни установила в доме лифты, ведущие к спальням. В дальнейшем Берти сильно располнел из-за чрезмерного пресыщения едой и питьем, и к пятидесяти пяти годам его талия стала размером в сорок восемь дюймов (прим. 1 метр 22 сантиметра). В 1895 году он все еще был приятным на вид мужчиной. Позднее в фильмах, снятых во время его поездок верхом в Сандрингеме, изображалось, как он садился на лошадь, и бедное животное содрогалось и шаталось под его огромным весом в триста восемь фунтов (прим. 140 килограммов). Леони считала, что именно Дженни дала принцу кличку «Там-Там». В период переживаний Дженни по поводу ее тяжелых утрат принц приходил к ней для развлечений и утешений в постели. Берти был очень вспыльчив и имел ужасный характер, и Дженни знала, как ублажать, уговаривать его и держать в хорошем расположении духа.

Хотя Дженни была на тот момент фавориткой среди любовниц принца, она продолжала свою любовную связь с недавно овдовевшим Уильямом Валдорфом Астором, жена которого, Мэри, умерла в 1894 году. Астор был суровым человеком с аристократической внешностью. Он обладал исключительным интеллектом и питал большой интерес к истории. Он снимал Лэнсдаун-хаус неподалеку от места, где жила Дженни, но оставил этот дом в 1893 году. Он родился в Нью-Йорке в 1848 году, изучал там юриспруденцию и стал впоследствии финансистом, и позднее – членом ассамблеи штата Нью-Йорк и сенатором от республиканской партии. Он унаследовал поместье от своего отца, которое предоставляло ему личный доход, делавший его самым богатым человеком в мире. В тот момент Астор постоянно проживал в Англии, и за два года до этого он приобрел огромное загородное поместье, Клайвден-хаус в Тэплоу, Бакингемшире ^[246]. Астор тоже получил прозвище от Дженни. Она называла его «Уилли-богач». Богатство Астора составляло в то время 200 миллионов долларов, а его годовой доход был в размере 6 миллионов долларов ^[247].

История на первой странице газеты Newark Times, появившаяся 21 февраля 1896 года, должно быть, привела Берти в негодование: «Самой интересной новостью светского общества <…> является помолвка леди Рэндольф Черчилль и Уильяма Валдорфа Астера» ^[248]. Это было совершенно ложное сообщение. Астер хотел жениться на Дженни, но она не вышла бы за него замуж, несмотря на его миллионы, по причине его слишком степенного характера. 27 февраля Берти благодарил ее в письме за «очаровательный ужин», но журнал светских новостей Town Topics не оставлял эту тему в покое и 12 марта напомнил читателям: «Ньюйоркцы старшего поколения помнят тот факт, что мистер Астор восхищался леди Рэндольф еще до ее замужества» ^[249].

В июне того года Дженни сопровождала принца на ипподром в Эпсоме, и лошадь принца, Персиммон, выиграла на скачках дерби. 4 июня Дженни писала Джеку: «Уинстон <…> ставил на Персиммона <…> Эта победа пользовалась большим успехом, и толпа приветствовала ее громким ликованием».

Дженни обладала отличными организаторскими способностями, и если принц хотел устроить небольшой частный прием для гостей, он всегда полагался на нее для составления списка гостей и выбора меню. Она знала его особых друзей, а также то, какую еду он любил и какую музыку предпочитал. Он осыпал ее подарками и обеспечил ей влиятельное положение в обществе. В письмах семьи содержались постоянные упоминания принца.

Уинстон и Джек тоже посещали его дома, и между Уинстоном и принцем завязалась индивидуальная переписка по поводу его армейской карьеры, к которой Берти проявлял пристальный интерес. После недели парусных гонок в Каус в августе того года принц был приглашен в качестве почетного гостя на вечер, проводимый в выходные дни в Дипдене, доме герцогини Лили ^[250], в Доркинге, и Дженни заручилась приглашением на этот вечер для Уинстона. Для него, второго лейтенанта, это была большая честь, и среди гостей находился командир его части, полковник Брабазон. Но, как всегда, Уинстон не смог приехать вовремя, опоздав на поезд, и ему пришлось добираться на следующем поезде. Поскольку приглашенных гостей было четырнадцать, Берти, будучи суеверным человеком, никогда не позволял садиться за стол в количестве тринадцати человек. К его большой досаде, всем гостям пришлось стоять на ногах в ожидании Уинстона. Когда он наконец появился, принц, в присутствии полковника, заметил: «Уинстон, что, в вашем полку не учат пунктуальности?» ^[251]