Неизвестный Камов: гений вертикального взлета - Лидия Кузьмина Страница 38

Майор Каражаев увел свою машину в противоположную сторону. Внизу исчезли огни палубной стоянки. Штурманы всех поднявшихся машин сразу взялись за дело.

Каждому экипажу «нарезали» по громадному куску моря и дали задание: тщательно «прощупать» отведенную территорию, засечь все подозрительные шумы, неотступно следить за ними. Среди хаоса подводных звуков профессиональное чутье штурмана и приборы должны отличить единственно необходимый — голос лодки.

А вот и первая точка, где должны проверить спокойствие воды. Для этого сбросили в море гидроакустические станции — буи, своеобразные уши противолодочного вертолета, благодаря которым узнают все о движении и месте нахождения подводной лодки. Буи «заговорят», едва субмарина войдет в зону их действия. Полученный сигнал поступит из-под воды к наружной антенне прибора, а с нее — в приемник штурмана.

Андрей Маркин сбросил первую партию «слушающих» устройств. Машина Каражаева направилась к другой точке, чуть снизилась и стала ждать, когда капитан закончит свою работу. Затем майор высмотрел «площадку», откуда можно было спокойно следить за сигналами спущенных буев.

В наушниках какофония шумов. Беспрерывные голоса обитателей морских глубин для несведущего человека казались сплошным гулом. Десятки видов подводных существ как будто сговорились имитировать шум подводных лодок. Штурманы удесятерили внимание и слух. Но ни этот, ни последующие часы не принесли им удачи. Из морских глубин никаких сигналов не поступало. Противолодочный крейсер-вертолетоносец это обстоятельство вполне устраивало.

В походе руководитель авиаспециалистов Геннадий Данилочкин вел дневник. О каждом дне, о его трудностях и радостях, он подробно записывал. Вот его дневниковые записи.

«20 сентября 1968 года

Вошли в Босфор. Очень жаль, что никто из нас не взял фотоаппарат. Подошли к турецким берегам. Откуда-то вынырнул катер и начал «бегать» вокруг нашего корабля. Человек в черном, находившийся на палубе, быстро фотографировал наш крейсер, видно было, как из-за шторки в каюте ему давали указания.

Когда мы подходили к Стамбулу, то обратили внимание, как с открытой веранды одного из домов кто-то махал красным флагом, а с верхнего этажа — красным лоскутом. Вдоль домов проходило шоссе; как только на нем появлялись машины, флаги прятались, а потом снова появлялись. Мы тоже поприветствовали наших незнакомых друзей.

27 сентября

Эгейское море. С утра к нам привязался американский самолет противолодочной авиации «Нептун».

С каждым часом он становился все наглее. Летал прямо над кораблем.

Четыре вертолета приняли боевую готовность. Американец удалился.

Тихо, ясно. Экипажи покинули вертолеты. И вдруг откуда ни возьмись налетел шквальный ветер с дождем. Лопасти встали почти вертикально, сделав несколько беспорядочных взмахов. Их с трудом закрепили и пришвартовали. Как после этого поведут себя вертолеты? Принялись тщательно осматривать колонки и лопасти. Повреждений не обнаружили. Летать можно.

23 сентября

В 8 утра в воздух поднялись две машины. В одном из вертолетов обнаружили три дефекта, с остальными все в порядке.

После обеда полеты возобновились, а вечером заместитель командующего авиацией КЧФ Владимир Иванович Воронов проводил их разбор.

Мы находились уже почти в центре Средиземного моря. «Американец» не отставал от нас. Он небезопасно для Ка кружил над ними. Мдивани взлетел, пошел ему в лоб. Тот отвалил и больше близко не подходил.

24 сентября

Темп полетов взяли очень высокий — 20–22 вертолето-вылета в день.

25 сентября

При интенсивных полетах выявились неисправности. Но самое главное, обнаружилось большое нервное напряжение экипажей: они еще недостаточно знали машину, да к тому же сказывался небольшой опыт полетов в открытом море. Жутковато без привычки висеть на высоте 18 метров над морской пучиной. Кругом море да море, а сверху небо.

Не сразу летчики освоили стабилизацию гидроакустической станции, спускаемой на тросе с вертолета в море. Говорили, что система ненадежная. Помог исправить положение опытный летчик и замечательный человек Георгий Николаевич Мдивани, командир вертолетной группы.

Еще весной, облетывая машину после доработки, он хорошо изучил пилотажный комплекс. Георгий Николаевич согласился на глазах у всех летчиков провести облет трех Ка, отстраненных от полетов по замечаниям.

Три раза повторял Мдивани один и тот же маневр: стабилизировал зависание и после этого выставлял в открытую дверь обе руки и левую ногу, показывая, что вертолетустойчиво висит на автопилоте. Потом садился на палубу и докладывал: «Материальная часть в отличном состоянии».

Замечания летчиков резко сократились, постепенно экипажи освоили технику.

Сначала работали по известным своим объектам. Затем перед Ка поставили более сложную задачу: обнаружить американскую подводную лодку.

30 сентября

Подошли к берегам Африки. Море с утра совсем спокойное. Берега — сплошная охра, и небольшие белые пятна — селения.

По рассказам летчика Савчука, на 5-й машине отказала топливная автоматика. Разобрались — виноват насос.

1 октября

Слышал разговор двух летчиков. Один сказал: «Хорошая машина, только вот отказы бывают…» Другой ответил: «Полетаем, машину прочувствуем, и не будет никаких отказов».

К концу дня случилась неприятность. При транспортировке одной из машин в ангар моряки зацепили колонкой за трос лебедки, пока остановили, машина с баллонетами села на хвост — нижний киль в «гармошку». Пришлось менять.

13 октября

Летали нормально. Немного помешало грозовое предупреждение, но все равно совершили 22 вылета.

За нами по пятам ходил американский эсминец.

15 октября

Сегодня на 42-й машине поднялся Владимир Иванович Воронов. Это уже здорово. После полета я спросил: как впечатление? «Нормально», — ответил генерал.

17 октября

Семь часов вечера. Весь корабль облетела весть: штурман Касатый на вертолете № 52 поймал цель. Экипаж обнаружил лодку малым числом гидроакустических буев, которые зафиксировали ее. «Контакт» подтвердили штурманы Федоров и Смаглий с двух других Ка.

Полтора часа вели американскую подводную лодку, выпроваживая ее подальше от нашего крейсера.

…Вертолеты вернулись на корабль, привезли магнитофонные записи. Эскадрилья гудела, все мы ликовали. Сдержанный Воронов еле скрывал радость. Это праздник. Наша техника сработала. Внимательно слушали запись движения лодки. Звуки напоминали шумящий листвой лес, перестук далекого поезда, еще какие-то непонятные шумы. Слушали как самую приятную музыку.