Терское казачество - Михаил Караулов Страница 38

Ловча. Подвиг Мордвинова. Боевая обстановка под Ловчей. План наступления. Начало боя. Взятие Ловчи. Преследование. Трофеи боя

Дело под Ловчей составляет одну из самых блестящих страниц в боевой летописи Терского Казачьего Войска. «Ловчинское дело – чисто и бело», так охарактеризовал его славный участник боя командир лейб-гвардии Терского казачьего эскадрона ротмистр П.Т. Кулебякин. Здесь Терцы блестяще доказали, что вовремя направленная в дело и не раздробленная конница не упустит неприятельскую пехоту и сумеет с полным успехом использовать саблю против штыка.

Ловча – небольшой городок в Болгарии, лежащий верстах в 30-ти от получившей в 1877 году общую известность Плевны, взятие которой стоило нам многих тысяч жизней. Чрез городок пробегает своенравная горная речка Осма, иногда легко проходимая повсюду, а иногда (после дождей) наполняющаяся водой настолько обильно, что переправа вброд становиться невозможной.

Впрочем, для казаков и тут не было ничего невозможного, что видно из отчаянно смелого поступка казака Владикавказского полка Мордвинова, переплывшего через бурную Осму 30 июля. Вот как описывает этот случай генерал Тутолмин. «Мордвинов показался на правом берегу Осмы. Вот он переговаривается с казаками, стоящими на нашем берегу, но за шумом водобега не слыхать его голоса; однако, по всему видно, что он хочет переправиться. Ему машут и кричат, советуя переждать напор порывистого потока; но он снял шапку, вынул из нее бумагу, показал ее на воздухе, как бы говоря этим: “знайте, донесение везу!”, снова засунул бумагу за курпей папахи, перекрестился и бухнул в воду. Вспенилась Осма под конем; но конь, послушный седоку, храпел и плыл, пока не изменили ему силы. Усталый, он клонился под напором потока, и не устоял против сильной волны, которая опрокинула его и смыла Мордвинова с седла. Но всплыл казак, а через мгновение и конская голова показалась из воды. Мордвинов успел поймать его за повод, ухватил за гриву, и вот они поплыли оба рядом и достигли нашего берега. Спешное, – сказал Мордвинов, вылезая из воды, – “надо было плыть”.

Пройдя Ловчу, Осма меняет свое северное направление на северо-восточное, к Омар-Киою и Иглову. Плевну и Ловчу соединяет шоссе, идущее в южном направлении к Трояну. К западу от Ловчи лежит селение Микре, а к востоку идет шоссе на Сельви, и оттуда на Трново и Габрово. По обе стороны Осмы тянется чрезвычайно гористая местность, пересеченная в разных направлениях оврагами и пропастями.

Кавказская казачья бригада генерала Тутолмина уже с 23 июля стояла к северу от Ловчи между Осмой и Плевнинским шоссе, неослабно наблюдая за сильным турецким отрядом, занявшим Ловчу и окружающие ее высоты, на которых турки возвели ряд укреплений, главный фронт которых направлен был к востоку против отряда князя Имеретинского. Большая возвышенность («Курган»), поднимающаяся к западу от городка, была приведена в сильно оборонительное состояние, и вершину ее венчал огромный редут, у которого смыкались турецкие окопы, опоясывавшие Ловчу. На 22-е августа назначена была атака Ловчи, причем войска распределены были на три колонны: левая (генерала Скобелева) направлялась по Сельвинскому шоссе; правая (генерала Добровольского) брала несколько в обхват, со стороны Осмы турецкие позиции; третья (генерала Энгмана) составляла общий резерв и держалась за колонной Скобелева, так как главный удар предполагалось нанести туркам в их правый фланг. Кавказской казачьей бригаде (Владикавказский полк, Кубанский полк, Осетинский дивизион и 8-я Донская батарея) дана была задача: наблюдать за дорогой в Плевну, содействовать наступлению наших войск и в случае отступления турок на Микре, преследовать их насколько будет возможно. Наблюдение за левым флангом возложено было на две сотни 30 Донского полка. Кроме того, в колонне Скобелева находились Терский эскадрон Собственного Его Величества Конвоя и две сотни Кавказских казаков (2-я сотня Владикавказского полка и 1-я сотня Кубанского полка).

С 3-х часов утра бригада изготовилась к бою: открытие огня было назначено в 5 часов. Заняв Плевно-Ловчинское шоссе, Тутолмин выдвинул вперед Владикавказский полк и 4 орудия, оставив в резерве Кубанцев с 2 орудиями. Как только артиллерия большого «Кургана» открыла огонь по нашим наступающим колоннам, 8-я Донская батарея стала осыпать ее снарядами, учащая огонь по мере развития боя. Турки принуждены были отвечать на огонь казачьей батареи, но казакам причиняли мало вреда. Когда же пехотные цепи дошли уже до Осмы, батарея была продвинута насколько можно было ближе к турецкому расположению и частым огнем стала поддерживать наступление нашей пехоты. Вместе с батареей продвинут был вперед и Владикавказский полк, причем осетины и 1-я сотня заняли цепью стрелков гребень холма правее батареи, а 3-я и 4-я рассыпались левее. Частый и меткий огонь казаков, вооруженных скорострельными ружьями Бердана (тогда как вся армия имела на вооружении ружья системы Крнка), производили такое впечатление на турок, что они приняли жидкую казачью цепь за два батальона.

В 2 часа дня штурмующие колонны заняли город. Оставалось выбить турок из редута на «Кургане», по которому казачья батарея усилила свой огонь с севера, в то время как с востока уже стала карабкаться на холм пехота, скоро облепившая весь его склон. Кавказская бригада была уже на конях. Полковник Левис движением нагайки дал знак Терцам двинуться под «Курган».

«Рысью тронулась бригада», описывает бой Тутолмин. «Укоротили поводья казаки, нагнулись черные папахи и десять сотенных значков по ветру шелестели в прозрачной синеве долины.

В это время русская пехота врывалась в окопанный венец кургана, и видно было, как турки опрокинулись и побежали вниз. В то же мгновение из-за соседней с курганом деревни, что была правее Владикавказского полка, обозначилась турецкая густая пехотная колонна. Завидя казаков, она как будто бы остановилась; еще минута, еще сажень двести и Терцы на нее насядут. “С Богом, други, шашки вон!” прокатилось в рядах Владикавказского полка, и четыре его сотни вырвались из рук и полетели (3-я и 4-я Владикавказские и 1-я и 2-я Осетинские).