Европа в Средние века. Быт, религия, культура - Марджори Роулинг Страница 38

На стенах церкви Сан-Бенедетто в Милане помещены еще два портрета эпохи Каролингов – на них изображены меценат, а также, возможно, главный архитектор церкви. Слева стоит дворянин с обнаженной головой, который держит свой меч, как крест, справа – монах с суровым, но умным лицом, с моделью церкви в руках. Этот портрет считается одним из лучших произведений эпохи Каролингов.

Министр Карла Великого Эйнхард также был архитектором. Словесный портрет Эйнхарда, сделанный его современником, рисует нам «невысокого роста человека, беспрестанно, словно муравей, бегающего взад и вперед со связками книг и другими вещами». В научных кругах и при дворе Карла Великого его любили все без исключения. В молодости он был искусным ювелиром и, возможно, являлся автором той триумфальной арки из серебра, которую подарил монастырю Святого Серве в Маастрихте, светским куратором которого он был. Если верно, что «искусство – это мысль человека, выраженная в его произведениях», то архитектура и мелкая пластика, созданные около 800 года, выражают преклонение перед памятниками христианского Рима. Коронование Карла Великого папой римским как «самого чистого Августа, когда-либо правившего Римской империей» подогрело интерес его подданных к Древнему Риму. Так что это не было лишь причудой Эйнхарда, когда он решил украсить свою триумфальную арку – сделанную в виде подставки для креста – фигурами не только Христа, но и античных воинов и двух императоров.

Рис. 57. Ворота в Лорше

Постройки того времени также отражали эту гордость своей принадлежности к возрожденной Римской империи. Аббат Рикбод (р. в 804 г.) или, возможно, его преемник построили чудесные новые ворота монастырской церкви в Лорше, к югу от Майнца в Германии. В них использовано много классических деятелей, хотя сами по себе они классическими по стилю не являются. Авторов вдохновила на создание этих ворот арка Константина в Риме.

С древних времен строительство церквей было результатом гигантских усилий их заказчиков, одним из которых был сам Карл Великий. Очень часто при возведении церкви аббатами руководило желание соорудить подходящую усыпальницу и место для хранения мощей святых. Ангильберт, один из самых блестящих придворных Карла Великого и любовник одной из его дочерей, получил задание (частично в знак покаяния за его грехи) построить под патронажем Карла Великого церковь в монастыре Святого Рикера в Кентуле. Он же стал и настоятелем этой церкви. Ангильберт, страстный любитель красоты, собрал для своей церкви обширную коллекцию реликвий, включавшую в себя более сотни частиц мощей мучеников, праведников и святых девственниц, чьи алтари заняли важное место в церкви. Перед этими алтарями Ангильберт и его монахи ежедневно проводили литургию. Вера в помощь святых, безусловная христианская вера вообще и верность своим соратникам и светскому господину были теми тремя китами, на которых, собственно, и стояло средневековое общество.

К концу XII века готическое искусство пришло на смену романскому и некоторые приверженцы этого стиля – строители, художники и меценаты – оставили потомкам манускрипты и книги, которые проливают свет на их работы и идеи. Аббат Сюгер, который основательно перестроил церковь Сен-Дени, построенную в романском стиле, оставил подробное описание своей работы. Его можно считать первым поклонником готического стиля. Между ним и его работниками – каменщиками, художниками и ремесленниками – существовала теснейшая связь. Он начал собирать деньги на реконструкцию и реставрацию церкви, как только стал аббатом. Сделать базилику самой прекрасной в западном мире было для него целью жизни. Конечно, нельзя сказать, что Сюгер был начисто лишен тщеславия. Его имя упоминается в большинстве надписей на стенах церкви:

«Сюгер своими усилиями сотворил эту великолепную церковь».

И еще:

Прими, суровый Судия,

Молитвы Твоего раба

Сюгера, который

Жаждет стать одним

Из Твоих рабов.

Не щадя сил и не зная усталости, Сюгер работал над тем, чтобы воплотить свои идеи в жизнь. Когда для сооружения крыши новой западной части церкви понадобились длинные шесты, выяснилось, что нигде нет подходящих бревен.

«Но в одну ночь, – рассказывает он нам, – вернувшись с вечерней молитвы, я начал размышлять о том, что должен сам обойти все леса в этой местности. Поэтому рано утром мы с плотниками и мастерами поспешили в лес Ивлин. Затем, вызвав смотрителей нашего собственного леса, а также тех, кто знал все о других лесах, мы заставили их под присягой ответить на вопрос, можем ли мы найти в этих лесах деревья нужного размера. Они лишь улыбнулись – они бы даже расхохотались, если бы осмелились. Почти с сожалением они объявили, что во всем районе не найдется ничего подобного».

Однако Сюгер, которому было почти шестьдесят, настоял на том, чтобы «прочесать все леса», и вместе со всеми «продирался сквозь кусты и колючки». К концу девятого часа поисков они обнаружили и пометили двенадцать подходящих деревьев. Вообще заказчики церквей всегда принимали самое активное участие в проектировании и непосредственном сооружении церкви. Сюгер рассказывает, что лично отбирал всех мастеров, настоял на витражах в окнах и выбрал для них сюжеты, а также лично разработал крепление распятия и роспись алтаря. Готическая «роза» этой церкви стала образцом для других готических храмов. Сюгер скончался в 1150 году, и его смерть была кончиной человека, который поставил перед собой определенную цель и умирает с чувством выполненного долга.

«Он не боялся смерти, потому что обожал жизнь и наслаждался ею. Он ушел с чистым сердцем и по своей воле… потому что не считал, что добрый человек должен уходить отвергнутым или выброшенным из жизни насильно».

Еще один манускрипт – «О разных искусствах» – был оставлен Теофилом (это псевдоним Роджера из Хелмерсхаузена), который был монахом и имел отличные навыки во многих искусствах и ремеслах, особенно в работе по металлу. Монастырь в Хелмерсхаузене, который принадлежал к епархии Падерборн, был в XII веке одним из наиболее развитых центров искусств в Северо-Западной Германии. В нем создавали произведения искусства для герцогов и епископов, и этот монастырь славился качеством своих изделий из металла и иллюстрированных рукописей, а также настенной живописи и мозаики. Теофил в первую очередь говорит о том, что источником и главной темой его искусства была любовь к Богу. Он пишет, что всю жизнь трудился «не из стремления заслужить похвалу людей или получить какую-то материальную выгоду от своей работы; я не накопил ни драгоценностей, ни редкостей, не молчал и не допускал злобы и зависти. Но я всегда работал во имя славы Господа Бога. Я заботился о нуждах многих и работал во имя их блага».

В предисловии к последней части своей книги он восторженно пишет об украшении церквей:

«Возлюбленный сын мой, благодаря добродетелям своим, ты пришел в Дом Господа и украсил его прекраснейшим образом; ты расписал стены и потолки изумительными картинами и до некоторой степени показал людям рай Господень, изобилующий разными цветами, травами и животными и дарующий посмертные венцы праведникам. Ты дал им повод благодарить Создателя за Его усилия и провозгласить Его совершенство в Его творениях. Глаз человека не способен определить, на чем в первую очередь задержать свое внимание; если он задерживается на потолке, тот светится, как тончайшее кружево; если на стенах, то они похожи на рай. Если мы остановимся, чтобы полюбоваться преломлением света через оконное стекло, то придем в восторг от невыразимой красоты стекла и бесконечного богатства воображения художника. Если вдруг душа истинно верующего задержится у изображения страстей Господних, она преисполнится состраданием… Если же душа верующего осознает, какие радости ожидают ее на небесах и какие муки таит геенна огненная, то она исполнится надеждой на то, что все ее добрые дела зачтутся, и переполнится страхом перед наказанием за грехи».