Гражданская война. Генеральная репетиция демократии - Алексей Щербаков Страница 38

Эти любители воевали так, что глаза бы не глядели. Во всех битвах американской Гражданской войны выигрывал тот, кто делал меньше ошибок. Это вроде как два пьяных интеллигента полезли драться. Кто-то кого-то в итоге побьет, но не ждите тут ударов как у Валуева или приемов в стиле Брюса Ли.

Всего этого Энгельс, как человек сугубо штатский, не увидел. Зато сделал вывод: армия не нужна. Мы, дескать, и так сумеем — вооружим народ и всех победим. А поскольку другие классики марксизма к войнам не приближались даже в качестве корреспондентов, мнение Энгельса стало считаться истиной.

Большевики попытались следовать заветам своих идеологов. Тогдашние красные части набирались с бору по сосенке. Это были либо разагитированные рабочие, либо так же разагитированные дезертиры — по сути, вооруженная толпа. Ни о какой дисциплине, а следовательно, и о тактике [63], речи просто не было. Вот поэтому и шла «эшелонная война».

Ребят грузили в эшелоны, привозили на место, выгружали и говорили: «Вперед!» Они шли. Иногда. А иногда собирали митинги, на которых разбирались — а надо ли идти в наступление, и если надо, то куда?

«Руководящий отрядный комитет избрали на общем собрании из участников Московского вооруженного восстания».

(С. И. Моисеев)

А ведь если избрали — то можно в случае чего и переизбрать. Так что первым красным командирам приходилось непросто. Держать всю эту шпану в подчинении — это ж надо уметь…

Вот такая славная армия двигалась на Киев. Возглавлял ее В. А. Антонов-Овсеенко. Впрочем, как оказалось, и такое воинство сошло — потому что с той стороны воевала примерно такая же «армия». Разница была в том, что у большевиков все-таки имелись идеи, а у их противников не было ничего, кроме туманной мысли о «самостийности» — или просто романтической дури в голове. Формировались украинские части так:

«На афишных тумбах Киева были расклеены сделанные от руки, незамысловатые цветные плакаты, подписанные Петлюрой, на которых был нарисован казак с "оселедцем" и шапкой с красным шлыком. Этот казак призывал вступать в кош к Петлюре для "решительной борьбы со всеми врагами Украины"».

(В. Савченко)

Записалось в этот кош аж 190 человек. Зато…

«Обмундированы гайдамаки Петлюры были с шиком: необычно высокие смушковые шапки с красными шлыками, рыжие короткие кожухи вместо шинелей, кожаные красные залихватские штаны, с кавалерийскими карабинами через плечо, с кинжалами кубанских казаков у пояса…»

(В. Савченко)

То есть, грубо говоря, сошлись в драке две банды футбольных фанатов. Одна оказалась сильнее.

Тут, правда, была одна тонкость. Теоретически Центральная Рада имела надежду на помощь Антанты, в частности — на чехословацкий корпус (тот самый, который в дальнейшем прославится мятежом). Но он подчинялся французам, а те не спешили. По той простой причине, что 12 декабря на встрече с представителями Антанты военный министр Симон Петлюра в лучших традициях Хлестакова заявил, что Центральная Рада обладает 500-тысячной армией. Союзники и успокоились.

Тем временем Центральная Рада продолжала играть в политические игрушки. В ночь на 12 января 1917 года она приняла Четвертый Универсал: «Отныне Украинская Народная Республика становится самостоятельной, независимой, вольной, суверенной Державой Украинского Народа… Народная Украинская Держава должна быть очищена от направленных из Петрограда наемных захватчиков…»

Что же касается войны, то война получилась интересная. К примеру, при штурме Полтавы был убит один красногвардеец.

«В Белгороде по просьбе местного совета мы обезоружили польский легион. Легионеры подчинились без единого выстрела, за их счет увеличили запасы патронов и, что особенно важно, обзавелись несколькими пулеметами».

(С. И. Моисеев)

14 января красные оказались на подступах к Киеву. «Жовто-блакитные» ожидали их на станции Кононовка.

«На станции Кононовка собрались "черные гайдамаки" и несколько десятков сечевиков — всего 180 солдат при 2 пушках. На маленькой станции Бобрик, куда 17 января прибыл Петлюра со штабом Коша — "красные гайдамаки", сечевые стрельцы и остатки отдельных украинских отрядов — всего около 700 человек при 8 пушках. С этими небольшими силами в 880 человек Петлюра рассчитывал оборонять Киев от Первой армии большевиков в 2500 человек».

(В. Савченко)

Со стороны Чернигова дорогу прикрывал отряд из 420 человек, состоявший в большинстве своем из гимназистов. Толку от них было — сами понимаете… Разумеется, красногвардейцы их смели, не заметив — в наступающих красных отрядах были фронтовики.

Что касается великой битвы возле станции Кононовка, то она закончилась тем, что националисты сели в эшелон и драпанули, хотя противостояли им вооруженные харьковские и донецкие рабочие — тоже те еще вояки.

Тем временем 15 января в Киеве началось восстание большевиков, центром которого снова стал неугомонный завод «Арсенал». Бои в городе шли до 22-го. Восстание в итоге подавили.

«Казалось, жертвы рабочих "Арсенала" были напрасны. Но арсенальцы шесть дней сдерживали у стен своего завода лучшие республиканские части, которые были так необходимы на подступах к Киеву. Восстание породило неуверенность и разочарованность во власти Центральной Рады, нейтрализовало часть ее полков, подготовило почву для штурма Киева воинством Муравьева. Восстание обескровило и обессилило части, вставшие на оборону Киева».

(В. Савченко)

О М. А. Муравьеве, командовавшем группой красных войск на киевском направлении, стоит сказать особо. Он являлся подполковником царской армии. После Февральского переворота был одним из инициаторов создания ударных (то есть элитных) частей на Юго-Западном фронте. По взглядам — отнюдь не большевик, а левый эсер. Считается, что именно он руководил обороной Петрограда от Краснова. («Считается» — потому что я не уверен, что там вообще можно было чем-то руководить.) Впрочем, под Киевом было немногим лучше.

Великую битву за Киев, состоявшуюся 23 января, выиграли матрос А. Полупанов и кавалерийский «полк» Виталия Примакова. (Этот «полк», численностью в полтора эскадрона, являлся единственной красной кавалерийской частью.)

Дело было так. На какой-то станции товарищ Полупанов нашел бронепоезд. На бортах его было написано: «Слава Украине». Это был хороший бронепоезд, построенный еще при батюшке-царе, который захватили украинские националисты во время развала фронта. Но они либо не сумели сладить с техникой, либо просто струсили и разбежались. В общем, бронепоезд стоял целеньким.

Товарищ Полупанов был простым парнем. Он этот бронепоезд «приватизировал» и попытался запустить — а тот взял да и поехал.