Микеланджело и Сикстинская капелла - Росс Кинг Страница 38

Появление женщин в этих мирских сценах позволяет Микеланджело объединить их участников в несколько десятков семейных групп. Построенные по принципу «отец, мать, дитя», эти группы сближаются с канонической трактовкой образа Святого семейства, чего не скажешь о существовавших прежде изображениях прародителей. И действительно, спустя несколько лет Тициан повторит фигуры из люнеты «IOSIAS IECHONIAS SALATHIEL» в собственной версии Святого семейства, «Отдых на пути в Египет», написанной около 1512 года ^[197].

Собственно Святое семейство было относительно новым сюжетом в искусстве. Развившись из молитвенных образов Мадонны с Младенцем, эта форма позволяла обратиться к общечеловеческим, семейным мотивам Боговоплощения: Иосиф и Мария представали в обыденных позах, и зритель легко мог сопоставить с ними себя. Рафаэль во Флоренции создал несколько таких вариаций, в том числе по заказу Доменико Каниджани: кроткий Иосиф опирается на посох, Мадонна и святая Елизавета отдыхают под его присмотром, а двое их детей счастливо резвятся на траве. В «Святом семействе» кисти Микеланджело, написанном около 1504 года, Мария сидит на земле, положив на колено книгу, а седобородый Иосиф берет на руки младенца Христа.

Изображения Святого семейства нередко создавались для частных заказчиков – произведения служили духовным целям в их домах. Полотна размещали в покоях или в семейной капелле, чтобы живопись формировала и укрепляла семейный дух на примерах, отражающих узы, которыми любовь связывает мужа и жену, родителей с ребенком ^[198]. «Святое семейство» Микеланджело не исключение. Вещь была написана для Аньоло Дони, женившегося тогда на Маддалене Строцци, и стала для новобрачных вдохновляющим образом идеального семейного союза, к которому они могли обращаться в будущей совместной жизни ^[199].

Спустя несколько лет Микеланджело представил совсем иное ви́дение семейного бытия. Сердитые и изможденные пары в пазухах и люнетах Сикстинской капеллы пребывают в более жестоком и несчастливом мире, чем добродушные Иосифы и благословенные Мадонны в традиционных для Святого семейства трактовках. Прародители Микеланджело – отнюдь не благочестивые примеры союза, зиждущегося на любви, их фигуры выражают куда менее позитивные эмоциональные состояния, в том числе гнев, тоску и полную апатию. Можно сказать, что эти бездеятельные или бранящиеся персонажи наглядно олицетворяют «несчастливую семейную жизнь» (по выражению одного исследователя) ^[200], и в этом невольно начинают видеться переживания и разочарования Микеланджело, связанные с его собственной не вполне счастливой семьей. Да, он был близок с отцом и братьями, но в доме Буонарроти было место ссорам, заботам, разладу, как и нескончаемым притязаниям и недовольствам. Домашние неурядицы: иск, поданный тетушкой, бесцельность жизни братьев – все это не покидало мыслей Микеланджело, создававшего эскизы для пазух и люнет, и словно воплотилось во фресках, которые психоаналитик назвал выражением «смутных и противоречивых чувств по отношению к собственному роду» ^[201]; у предков Христа здесь приземленные и своенравные черты его собственной родни.