От варягов до Нобеля - Бенгт Янгфельдт Страница 37

Если российская столица с ее расточительной аристократией представляла собой труднопреодолимый соблазн для выдающихся живописцев Европы, то Петербург как «проект» был заветной мечтой архитекторов: совершенно новый город, помимо всего прочего еще и столица, которую надо проектировать и строить. Сюда приглашалось множество иностранных зодчих, и российская казна предоставляла в их распоряжение почти неограниченные средства. Многие сделали себе имя в российской столице и так и не вернулись в свои родные страны.

Лишь считаные города в мире выросли за столь краткий срок, как Петербург. Меньше чем за двести лет он из ничего стал одной из ведущих мировых метрополий.

В архиве Эрмитажа хранится этот рисунок тушью и карандашом, выполненный Никодемусом Тессином-младшим, — проект церкви на Васильевском острове

Вместе с тем Петербург — один из самых хорошо спланированных, по выражению Достоевского, «умышленных» городов на свете, обладающий уникальным архитектурным оформлением.

Поначалу в городе работали почти исключительно иностранные архитекторы — по преимуществу итальянцы и французы. Петропавловская крепость, Летний дворец, Зимний дворец, Эрмитажный театр, Академия наук, Манеж, Генеральный штаб, Александрийская колонна, Исаакиевский собор, Мраморный дворец, Сенат и Синод, Строгановский дворец, Юсуповский дворец, Михайловский дворец (здание Русского музея), Аничков дворец, Гостиный двор, Смольный монастырь и Смольный институт — все эти (и многие другие) здания возведены по чертежам приглашенных иноземных зодчих, таких как Трезини, Растрелли, Кваренги, Ринальди, Росси, Тома де Томон, Монферран, Валлен-Деламот и другие.

Как говорилось выше, многие шведы, обладавшие строительными навыками, были привлечены к работам по возведению Петербурга: каменщики, плотники и прочие. Все говорит за то, что самая первая постройка в городе — деревянный дом царя Петра — была делом шведских рук: дом или был выстроен шведскими военнопленными, или же его просто-напросто перенесли из Ниена.

Швед Александер Витберг разделил судьбу многих природных русских — он оказался в опале, был отдан под суд и сослан во внутренние части империи. Автопортрет карандашом и углем 1811 г. Музей А. И. Герцена (Москва)

Однако среди работавших в городе на протяжении восемнадцатого столетия иноземцев шведских архитекторов не было. Правда, за год до своей кончины в 1724 г. Петр Великий попросил Никодемуса Тессина-младшего начертить проект церкви, которую предполагали поставить на стрелке Васильевского острова. Тессину предоставили самому решить вопрос о пропорциях, но образец стиля и размеры были ему заданы: церковь должна была напоминать римский собор Св. Петра и иметь 427 футов в длину. Тессин принял предложение и в 1725 г. представил выполненный тушью и карандашом чертеж церкви, действительно очень похожей на собор Св. Петра, но с кончиной царя, последовавшей чуть позднее в том же году, весь замысел был забыт.

Позднее в XVIII в. другой «шведский» архитектор — живший в Швеции француз Луи Жан Депре — попытался пробиться на русский рынок. Он по собственной инициативе сделал серию чертежей к «Храму бессмертия», посвященному (тогда еще живой) Екатерине II, но и этот проект остался на чертежном столе; то есть до Екатерины он дошел, но никакого отклика не получил. Возможно, что Депре выполнил некоторые интерьеры Шереметьевского дворца на Фонтанке, но этого нельзя утверждать с уверенностью.

Третье имя, которое следует назвать, — это Карл Магнус Витберг (1787–1855). По его собственным словам, он был сыном Лоренса Витберга, который происходил из Карль-скруны, получил образование в Копенгагене и работал в Петербурге как специалист по художественному ремеслу. Витберг вместе со своим сыном, которого русские звали Александром, участвовал в работах в Казанском соборе. После победы над Наполеоном император Александр I объявил архитектурный конкурс на проект кафедрального собора Христа Спасителя в Москве, и этот конкурс архитектор выиграл в борьбе с такими знаменитостями, как Кваренги и Энгель. Проект Витберга был проникнут религиозно-поэтической экзальтацией, понравившейся склонному к восторженности императору. Проекту был дан ход, но после кончины Александра I в 1825 г. умер и проект (точно так же, как в случае с Тессином и Петром Великим). Витберг, возглавлявший комиссию по строительству храма, был обвинен в злоупотреблениях, осужден и сослан в Вятку. Там он встретился с таким же ссыльным А. Герценом, который позднее в своих мемуарах вспоминал «печальные, благородные черты художника, задавленного правительством с холодной и бесчувственной жестокостью».