КГБ и тайна смерти Кеннеди - Олег Нечипоренко Страница 37

Минск. Окружение Освальда

Весть о том, что в убийстве президента США Кеннеди подозревается Освальд, совсем недавно работавший на Минском радиозаводе, обрушилась на рабочих как снежная лавина. Не осталось никого, кто бы не участвовал в обсуждении этого известия. Согласно информации, поступившей в те дни в КГБ, все рабочие говорили, что они никогда не поверят в то, что убийство президента Кеннеди — дело рук Освальда, так как знали его характер, не подходящий для совершения такого тяжкого преступления. А вот высказывание одного заводского руководителя: «Если это Освальд, который работал у нас, то он был скрытный тип, зато открыто высказывался против нашей власти». Как только газетные фотографии Освальда достигли Минска, многие узнали его.

В Минском медицинском институте, где на одной из кафедр у Освальда было много контактов, состоялось обсуждение события. Собрание проходило бурно, некоторые из тех, кто поддерживал с ним раньше довольно близкие отношения, старались свести их дружеский характер к простому знакомству.

Наиболее узкий круг друзей высказывал сомнения в том, что Освальд мог убить президента, и придерживался мнения, что «это дело рук группы».

Была и такая реакция: один из студентов после покушения по своей воле пришел в КГБ и рассказал о знакомстве с Освальдом. После убийства Кеннеди, а затем и самого Освальда те, кто поддерживал с ним переписку, испытывали озабоченность и беспокойство по поводу этой связи.

Сведенная воедино информация о реакции в штаб-квартире КГБ и его зарубежных резидентурах, других советских граждан на события в Далласе плюс сведения из различных публикаций о восприятии их в самих Соединенных Штатах сразу дают представление о том, как распределились тогда мнения об убийствах в Техасе: большинство склонялось к тому, что гибель президента — это результат заговора, подтверждением чего служила и скорая смерть подозреваемого убийцы; многие придерживались мнения, что Освальд стал инструментом или вовсе безвинным козлом отпущения в руках заговорщиков; незначительная часть рассматривала его как возможного убийцу-одиночку.

Собственно, и сегодня мнения не изменились, да и распределяются, пожалуй, так же.

Мне кажется, такой разброс мнений имел под собой ярко выраженную информативную основу.

Объем информации о внешней и внутренней политике Джона Кеннеди был велик и доступен всякому даже за железным занавесом. Люди понимали, что активная политическая деятельность президента в разных направлениях неминуемо задевает чьи-то интересы и поэтому «кто-то» готов удалить его от руля власти. Отсюда первая мысль о наличии заговора.

Что касается Освальда, то к ноябрю 1963 года сведения о нем имелись во многих официальных учреждениях по обе стороны океана. Но простая истина заключается в том, что к 22 ноября никто, подчеркиваю — никто не мог представить себе его жизнь как единое целое.

В КГБ те, кто изучал Освальда в течение двух с половиной лет жизни в Советском Союзе, располагали ограниченными данными о его предыдущей и последующей биографии в США. Причем источником этой информации являлся он сам.

Американские специальные службы, ФБР, ЦРУ, разведка ВМС, наоборот, имели материалы по ранней биографии, периоду службы в морской пехоте и кое-что после возвращения в США, но не располагали достоверной информацией о его пребывании в СССР. Опять же источником был сам Освальд.

Государственный департамент, Служба иммиграции и натурализации составили представление о нем лишь по бумажной переписке, накопившейся в связи с рассмотрением его личных проблем в последние четыре года.

Родственники, включая самых близких — мать и брата, тоже только от него получали отрывочные сведения о службе в ВМС и жизни в Советском Союзе.

У друзей и знакомых в США и СССР впечатление об Освальде складывалось лишь в результате личного общения в определенный период. К этой же категории можно отнести и нас, трех офицеров советской разведки, встречавшихся с ним в Мехико за два месяца до убийства президента и самого Освальда.

Таким образом, каждый судил о роли Освальда в далласской драме на основании знания его личности (далеко не полного), полученного о нем в тот или иной период, и своих субъективных симпатий и антипатий.

Все это создало, на мой взгляд, благодатную почву для многочисленных преднамеренных спекуляций и искренних заблуждений по поводу его участия в покушении на Джона Кеннеди, урожай которых мы продолжаем пожинать и сегодня.

Признаюсь, что мое собственное мнение, сформировавшееся на базе личных впечатлений от встреч с Освальдом, претерпело коренные изменения по мере пополнения знаний о нем и углубления в далласскую проблему. Свои нынешние взгляды постараюсь изложить ниже.

Но уже здесь осмелюсь высказать убеждение, а не предположение, что и поныне, спустя столько лет после тех роковых дней, ни один индивидуум, ни одна организация во всем мире не может пока заявить, что располагает исчерпывающими знаниями о Ли Харви Освальде. Говорю «пока», поскольку считаю, что такая задача решаема при наличии доброй воли отдельных носителей сведений и четкой организации обобщенного анализа этих сведений.

Представляется, что тогда ключ в замочной скважине далласской загадки повернется в нужном направлении.