Патриарх Тихон - Михаил Вострышев Страница 37

Бедные галилейские рыбаки понесли по миру благую весть о Слове Христовом, о земной жизни Спасителя. Всесильные римские императоры возненавидели новую религию, не признававшую божественное происхождение их власти. Уже во втором веке был издан закон, гласивший: «Доказанный христианин подлежит казни». Древние сочинения упоминают, что христиан «предавали бичеванию, отдавали на крестную смерть и на растерзание дикими зверями». Римские историки Тацит и Светоний оставили свидетельства, что христиан при императоре Нероне сжигали, употребляя вместо факелов для освещения садов ночью. Тысячи пыточных листов и народные предания донесли до нас житийные повести о мученической кончине первых христиан.

И не странно ли: лютые казни, ненависть язычников, жестокие римские законы оказались бессильными перед гонимыми христианами, о Боге которых вскоре узнал весь мир.

Эпохой самых лютых гонений на христиан называют второй, третий и начало четвертого века. Новая эпоха началась в 1917 году, и псевдонародные комиссары доказали, что в ненависти к христианам перещеголяли и полубезумного Нерона, и расчетливого Диоклетиана.

«Смею уверить вас, — писал патриарху Тихону архиепископ Таврический и Симферопольский Димитрий, — все мои сослуживцы — мученики».

Сотрудник одной из петроградских газет спросил патриарха: что доносится к нему со всех сторон? Святейший, после некоторого раздумья, лаконично ответил: «Вопли».

Со всех епархий нескончаемым потоком текут к патриарху телеграммы, письма, идут посланцы с рассказами, которые опасно доверить бумаге, и отовсюду стон, мольбы о помощи, предсмертная исповедь: «Всего лишились, всего лишились…»; «Помогите и здесь на земле…»; «Изранили, ограбили и оставили еле жива…» Патриарх утешает малодушных, слезно молит умерить свою алчность власть имущих, благословляет на крестный путь новомучеников российских. А тяжелые вести текут и текут…

Архиепископа Пермского и Кунгурского Андроника, прославившегося миссионерской деятельностью в Японии, заставили вырыть себе могилу и закопали живым. Его викария, епископа Соликамского Феофана, утопили в реке Каме. Приехавшего, согласно постановлению Священного Собора, в Пермь выяснить судьбу пермских мучеников архиепископа Черниговского Василия на обратном пути схватили в поезде и расстреляли. Епископа Тобольского и Сибирского Ермогена, последнего архиерея, благословлявшего царских узников, утопили с камнем на шее в реке Тобол. Епископа Сарапульского Амвросия, потребовавшего от комиссаров убрать из монастыря конный завод, вывели в поле возле поезда Троцкого, вывернули руки в плечах, локтях и кистях и пронзили в спину штыком. Когда убивали епископа Петропавловского Мефодия, старались нанести штыковые раны в виде креста. Прежде чем расстрелять епископа Белгородского Никодима, ему пробили голову железным прутом. Убитого епископа Нижегородского Иоакима повесили вниз головой на Царских вратах кафедрального собора Севастополя.

Старцы, святые старцы, за что прогневались на вас разбойники и не пожалели седин ваших? Прогневались, потому что власть сказала: вот они, в подрясниках, враги народа, делайте с ними, что хотите, и помните, что в тайниках у них груды золота, по праву принадлежащего вам. Прогневались, потому что власть возжелала стать богом, но, поняв, что народ не хочет менять веру в Спасителя на веру в мировой коммунизм, решила осмеять и осквернить тех, кто несет Слово Божие людям.

Когда весть о творящихся в России гонениях на Церковь и ее служителей достигла Запада, российский посол в Берлине А. А. Иоффе смело заявил германскому статс-секретарю (10/23 сентября 1918 года): «Никогда не имели места на территории Советской республики массовые расстрелы невинных людей и аресты высших священнослужителей».

Подобное заявление бывшего студента юридического факультета Цюрихского университета возмутило Всероссийского патриарха, и 29 сентября/12 октября 1918 года он, хоть и лишенный, в отличие от господина-большевика Иоффе, сведений ЧК и других карательных органов, информирует Совет народных комиссаров:

«Целый ряд епископов Российской Православной Церкви подверглись аресту и заключению, как, например, архиепископы: Пермский Андроник, Омский Сильвестр, Донской Митрофан, бывший Иркутский Серафим; епископы: бывший Сарапульский Амвросий, Балахнинский Лаврентий, Камчатский Нестор, бывший Екатеринбургский Владимир, бывший Екатеринбургский Серафим, Муромский Митрофан. Причем многие из них перенесли всякого рода глумления, издевательства и побои. Многие епископы расстреляны или умерщвлены иным способом, как, например, епископы: Тобольский Гермоген, Вяземский Макарий, Кирилловский Варсонофий, Селенгинский Ефрем; по слухам же, одинаковой участи подвергся и Преосвященный Андроник, архиепископ Пермский.

Множество священников, диаконов и мирян, принимавших ближайшее участие в жизни Православной Церкви, также сделались жертвою так называемого красного террора. Одни уже расстреляны, как, например, настоятель Казанского собора в Петрограде протоиерей Философ Орнатский, настоятель храма Василия Блаженного в Москве протоиерей Иоанн Восторгов, настоятель Вятского кафедрального собора протоиерей Алексий Израилев, настоятели монастырей: Брянского Свенского архимандрит Гервасий, Колочского архимандрит Никифор; игумения Новгородского Ферапонтова монастыря Серафима, члены Всероссийского Церковного Собора Бялыницкий-Бируля и Полонский и многие другие.

Церковная власть получает сведения далеко не о всех пострадавших, но и имеющиеся в печати данные свидетельствуют о громадном количестве умерщвленных и арестованных в различных местностях Советской республики священно- и церковнослужителей.

Следует особо отметить, что умерщвленные были лишаемы последнего предсмертного утешения — таинства исповеди и святого причащения; тела их зарывались в землю без христианского погребения, а просившие о выдаче оных родственники даже и в этом встречали неизменно отказ.

Приведенные факты обязывают Совет народных комиссаров, во имя торжества истины, поручить своему представителю в Берлине довести до сведения германских властей настоящее мое заявление».

Каждое гонение на Церковь — это повторение Голгофы, новое распятие Главы Церкви Христа. И все новые и новые мученики Российские учили поколебавшихся в вере соотечественников любви к Спасителю, становились очистительной жертвой.

Христос зовет нас в бой… О, братие, идем,

Он охранит нас милостью бездонной.

Нас, осененных верой и крестом,

Антихрист не сразит, а сам падет сраженный.

…Священника Никольского вывели из женского монастыря Марии Магдалины, заставили раскрыть рот, вложили в него дуло маузера и со словами: «Вот мы тебя причастим» — выстрелили. Священнику Дмитриевскому, которого поставили на колени, сначала отрубили нос, уши и, наконец, голову. В Херсонской епархии трех священников распяли на крестах. В городе Богодухове всех монахинь, не пожелавших уйти из монастыря, привели на кладбище к раскрытой могиле, отрезали им сосцы и живых побросали в яму, а сверху бросили еще живого старого монаха и, засыпая землей, кричали, что справляется монашеская свадьба.