Герои Первой мировой - Вячеслав Бондаренко Страница 37

После войны мирная служба в полку казалась Брусилову скучной, чересчур обыденной. Поэтому когда в 1883-м его, уже ротмистра, пригласили перейти в постоянный состав Офицерской кавалерийской школы, он искренне обрадовался. Отныне и до 1906 года военная судьба Брусилова была связана с этой «лошадиной академией», как называли школу русские кавалеристы. Алексей Алексеевич последовательно занимал в ней должности адъютанта, заместителя начальника, начальника отделения верховой езды и выездки и начальника драгунского отдела. В ноябре 1898-го — феврале 1902 года он был помощником начальника школы, а с 10 февраля 1902-го по 19 апреля 1906 года возглавлял ее. Должностной рост сопровождался и ростом в чинах — 30 августа 1887 года Брусилов стал ротмистром гвардии с одноименным переименованием в подполковники, 30 августа 1892 года получил чин полковника, а 6 декабря 1900 года был произведен за отличие в генерал-майоры. Наградами за успехи в службе стали ордена Святой Анны 2-й степени (3 октября 1883 года), Святого Владимира 4-й (6 декабря 1895 года) и 3-й степеней (6 декабря 1898 года). А 6 декабря 1903 года Брусилов удостоился своей первой «звезды» — ордена Святого Станислава 1-й степени.

Годы, посвященные Офицерской кавалерийской школе, Брусилов вспоминал затем так: «Все эти годы моей петербургской жизни протекали в кавалерийских занятиях Офицерской школы, скачках, всевозможных конкурсах, парфорсных охотах, которые позднее были мною заведены сначала в Валдайке, а затем в Поставах Виленской губернии. Считаю, что это дело было поставлено мною хорошо, на широкую ногу, и принесло значительную пользу русской кавалерии… Много мне пришлось превозмочь препятствий, много мне вставляли палок в колеса, но я упорно работал, наметив себе определенную цель, и достиг прекрасных результатов». В этих словах не было ни капли хвастовства — качество подготовки офицеров-кавалеристов в «брусиловский период» резко улучшилось. Учившийся в эти годы в ОКШ К.К. Маннергейм, впоследствии ставший главой независимой Финляндии, вспоминал о Брусилове-преподавателе так: «Он был внимательным, строгим, требовательным к подчиненным руководителем и давал очень хорошие знания. Его военные игры и учения на местности по своим разработкам и исполнению были образцовыми».

Впрочем, сохранились и другие, более противоречивые отзывы о деятельности Брусилова в должности начальника школы. «Главным образом именно ему, генералу Брусилову, Школа, а потом и вся кавалерия были обязаны введением, взамен существовавшей “бессистемности”, новой системы выездки лошадей (системы Филлиса), имевшей вначале много недоброжелателей, — вспоминал А. Левицкий. — Старым кавалеристам тех времен и не снилось, что можно было требовать от коня. Энергия Брусилова вызывала зависть, и Брусилов приобрел репутацию беспринципного карьериста и интригана.

Впрочем, для этого он сам подавал немало поводов, стремясь убрать со своей дороги двух начальников Школы генералов А. и М. Воспользовавшись промахом этого генерала, Брусилов довел до сведения Великого Князя об этом промахе. Результат — отчисленного от Школы генерала М. заменил генерал Брусилов».

Происходили перемены и в личной жизни офицера. В 1884 году Алексей Алексеевич женился на племяннице мужа своей тетки, Анне Николаевне фон Гагенмейстер. К сожалению, несколько детей в этом браке родились мертвыми, только в 1887-м на свет появился сын Алексей, который остался в живых. Жена Брусилова часто болела и в 1908 году скончалась. Ее смерть сильно потрясла глубоко любившего ее Алексея Алексеевича. Тяжким ударом стала для него и смерть в 1909-м младшего брата Льва, который закончил военно-морскую службу в чине вице-адмирала.

19 апреля 1906 года генерал-майор Брусилов был назначен командующим 2-й Гвардейской кавалерийской дивизией, а с производством в генерал-лейтенанты 6 декабря того же года стал ее начальником. Подобным скачком по служебной лестнице Брусилов, до этого не командовавший ни полком, ни бригадой, был обязан хорошо относившемуся к нему великому князю Николаю Николаевичу. Дивизия, в состав которой входили лейб-гвардии Драгунский, лейб-гвардии Конно-Гренадерский, лейб-гвардии Уланский и лейб-гвардии Гусарский полки, входила в элиту русской кавалерии. Однако служить в Петербургском военном округе генералу довелось недолго — 5 января 1909 года он получил перевод в Польшу, на должность командира 14-го армейского корпуса, штаб которого был расквартирован в Люблине. В состав этого корпуса входили 18-я пехотная, 13-я и 14-я кавалерийские дивизии, 1-я и 2-я стрелковые бригады, 14-й мортирно-артиллерийский дивизион и 8-й саперный батальон. Этому переводу Брусилов был только рад — слишком тяжело на душе было после недавней смерти жены, да и с сыном теплых, доверительных отношений наладить никак не удавалось: у всецело поглощенного службой отца просто не было на это времени.

И тем не менее именно Польша помогла Алексею Алексеевичу справиться с тяжелым душевным кризисом. В Варшаве ему на глаза попался военный журнал «Братская помощь», а в нем — статья Надежды Владимировны Желиховской о медицинском обеспечении армии. И Брусилов сразу же вспомнил, что был знаком с Надеждой Владимировной еще в Тифлисе, что она ему всегда нравилась. Но после стольких лет жизни порознь он долго не решался напомнить о себе. Только в конце 1910 года, возвращаясь из заграничного путешествия, генерал приехал в Одессу, где жила Желиховская, и вернулся в Люблин, по собственному признанию, «уже женатым человеком».

5 декабря 1912 года А.А. Брусилов получил перевод в Варшаву, на должность помощника командующего войсками Варшавского военного округа генерала от кавалерии Георгия Антоновича Скалона. «Он был добрый и относительно честный человек, скорее царедворец, чем военный, немец до мозга костей, — вспоминал А.А. Брусилов. — Соответственны были и все его симпатии. Он считал, что Россия должна быть в неразрывной дружбе с Германией, причем был убежден, что Германия должна командовать Россией… Я считал это совершенно неуместным, чтобы не сказать более. Я знал, что война наша с Германией — не за горами, и находил создавшуюся в Варшаве обстановку угрожающей, о чем и счел необходимым частным письмом сообщить военному министру Сухомлинову… В этом письме я писал Сухомлинову, что, имея в виду угрожающее положение, в котором находятся Россия и Германия, считаю такую обстановку весьма ненормальной и оставаться помощником командующего войсками не нахожу возможным, почему и прошу разжаловать меня и обратно назначить командиром какого-либо корпуса, но в другом округе, по возможности — в Киевском». Просьба А.А. Брусилова была учтена, и 15 августа 1913 года он получил под командование 12-й армейский корпус, расквартированный в Киевском военном округе. Ранее, 6 декабря 1912 года, военачальник был произведен в чин генерала от кавалерии.

Штаб корпуса размещался в Виннице. Корпус был одним из самых крупных в русской армии — в его состав входили 12-я и 19-я пехотные дивизии, 12-я кавалерийская дивизия, 3-я стрелковая бригада, 12-й мортирно-артиллерийский дивизион, 5-й саперный батальон, 4-й и 5-й обозные батальоны. «Войска были прекрасные, но ими ранее мало интересовались, и мои требования сначала казались моим подчиненным несколько тяжелыми, — вспоминал Брусилов. — Зимой я в особенности налегал на военную игру и проэкзаменовал всех начальствующих лиц в этом отношении. Громадное большинство начальников охотно пошло на мои требования и усердно занималось, насколько могло. В общем я был доволен и надеялся, что к 1914 году войска подготовятся надлежащим образом».