Ким Ир Сен - Андрей Балканский Страница 37

«Местным» и лично члену ЦК Хо Сон Тэку досталось за то, что так и не была развернута большая партизанская война в тылу у южан. Фамилия Пак Хон Ёна не называлась, но о том, кто обещал так и неслучившееся восстание 200 тысяч своих сторонников на Юге после начала войны, и так помнили все.

Ким раскритиковал работу МВД, министерств путей сообщения, просвещения, культуры и других за отсутствие «железной дисциплины», объявил об исключении из партии руководителей нескольких провинций и снятии командиров двух дивизий за трусость. «В ходе нынешней войны ясно выявилось, кто является истинным, а кто — мнимым членом нашей партии», — резюмировал он.

В разрушенный и сожженный Пхеньян Ким Ир Сен вернулся в самом конце 1950 года. Поскольку налеты американской авиации продолжались непрерывно и в домах оставаться было опасно, практически все население города переселилось в пещеры. Пхеньянцы сами взрывали для себя жилища в скалах, добывая тол из неразорвавшихся американских бомб. Киму тоже пришлось переехать жить под землю: он поселился в одном из бункеров, разветвленная сеть которых была выдолблена в глубине холма Моран в центре Пхеньяна. Там был обустроен целый городок с жилыми помещениями, командным пунктом и даже театральным залом, где проходили официальные приемы, заседания и представления. Зная об этом, американские летчики постоянно атаковали Моран, пытаясь сбросить бомбу на лестницу так, чтобы она скатилась вниз по ступенькам. Однако взорвать хорошо оборудованное укрепление им так и не удалось. По воспоминаниям представителя Совинформбюро Владимира Толстикова, Ким в это время держался скоромно, питался мало: «Утром, как правило, мисочка риса или кукурузы и стакан минеральной воды. Чая или кофе не пил совсем, даже на приемах»²⁶.

Другим местом пребывания Кима во время войны была ставка Главного командования в долине Сопхо, неподалеку от Пхеньяна. Здесь он в промежутках между работой возделывал овощи и фрукты в саду и принимал отличившихся на фронте бойцов.

В январе скончался самый близкий соратник Ким Ир Сена — заместитель председателя Совета министров КНДР Ким Чак. Сам Ким пишет, что он умер в рабочем кабинете от паралича сердца. А. Ланьков, в свою очередь, утверждает, что он погиб при американском налете на переправе. Посмертно Ким Чак получил звание героя КНДР.

Тем временем перед северокорейско-китайской коалицией встал вопрос, переходить ли вновь злосчастную 38-ю параллель. «Куй железо, пока горячо» — таков был неофициальный совет заместителя министра иностранных дел СССР Андрея Громыко послу Китая²⁷. Стоит ли говорить, что осторожный Андрей Андреевич высказывал мнение хозяина Кремля, слово которого было законом? Впрочем, Мао также выступал за продолжение наступления.

Новый, 1951 год начался с бегства южнокорейских частей, оборонявших Сеул, под напором китайцев и северокорейцев. Генерал Мэтью Риджуэй, описывая их паническое отступление, признавался, что не видел на свете ничего страшнее бегущей армии. «Когда же мы, черт возьми, уберемся из этой проклятой страны?» — ругались американские пехотинцы, глядя на драпающих с поля боя корейцев. Ни попытки самого генерала остановить солдат, ни даже визит на передовую Ли Сын Мана не помогли. И вновь, как полгода назад, военные и беженцы забили мосты через реку Хан, покрытую тонким ломающимся льдом. 4 января был взят Сеул, а затем и Инчхон. Войска ООН закрепились километрах в двадцати южнее бывшей столицы PK.

Боевой генерал Риджуэй, получивший в Корее прозвище Старые Железные Титьки за привычку носить на груди ручные гранаты, взял на вооружение новую тактику — уничтожение максимального количества живой силы противника. Недаром ее назвали «мясорубкой». Широко используя артиллерию, самолеты и танки, он стал постепенно теснить китайцев и северокорейцев обратно к 38-й параллели.

В середине марта Сеул заняли союзники. В городе из 1,5 миллиона населения осталось 200 тысяч, большая часть зданий была разрушена. В довершение ко всему началась эпидемия тифа, на улицах валялись трупы умерших и убитых. Как писал журнал «Тайм», «четвертое взятие Сеула было печальной работой, чем-то вроде захвата могилы»²⁸. К началу апреля войска ООН контролировали всю территорию Южной Кореи.

И снова 38-я параллель… Макартур и Ли Сын Ман требовали идти до Амнока и дальше, воевать с Китаем, а если придется — и с Советами. Трумэн был осторожнее: он не хотел перерастания ограниченной войны в глобальную. К тому же затяжные боевые действия и поток гробов с телами американских солдат не способствовали популярности этой войны в Америке. Макартур демонстративно игнорировал мнение Белого дома, выступая с заявлениями о войне до победного конца и предрекая в противном случае падение не только Кореи, но и Европы под натиском коммунизма. Все это стало последней каплей для Трумэна. 10 апреля он подписал указ об отставке Макартура по причине неисполнения им указаний президента и американского правительства. На место «Проконсула востока» был назначен генерал Риджуэй.

В апреле и в мае китайско-северокорейская коалиция несколько раз пыталась перейти в наступление. И каждый раз союзников подводили южнокорейские войска, немедленно обращавшиеся в бегство при первых ударах противника. Одним из самых известных эпизодов этого периода стала оборона английского Глостерширского полка, который из-за отхода южнокорейских частей оказался в окружении, но в течение двух суток удерживал занятую высоту, а затем сумел пробиться к своим. Правда, оставшихся в живых глостерширцев расстреляли американские танки, приняв их за китайцев. Из полка численностью 800 человек выжили 40.

К началу лета стало ясно, что обе стороны не имеют сил, чтобы выбить врага с занятых позиций. Фронт стабилизировался. На этом фоне начались мирные переговоры.

В июне Ким Ир Сен тайно вылетел для консультаций в Пекин, а затем — в Москву. Там вместе с Мао, Гао Ганом и Сталиным он обсуждал целесообразность ведения переговоров с американцами²⁹. Решение было позитивным. 23 июня советский представитель в ООН Яков Малик выступил по радио с речью, предложив прекращение огня и отвод войск от 38-й параллели. Вскоре о советской инициативе с одобрением отозвался Трумэн, а Риджуэй направил телеграмму Киму и Пэн Дэхуаю. Он предлагал встречаться на борту датского судна в порту Вонсан. Однако по рекомендации Мао и Сталина северяне предложили приграничный город Кэсон. Американцы согласились, и 10 июля состоялся первый раунд переговоров.

С северокорейской стороны делегацию возглавлял новый начальник штаба КНА, молодой генерал Нам Ир. Он происходил из советских корейцев, до переезда в КНДР работал деканом Педагогического института в Самарканде и считался одним из самых интеллигентных военных в руководстве корейской армии. Помимо него в состав переговорщиков входили еще двое корейских военных и два китайских генерала. Со стороны союзников главным переговорщиком был адмирал Тернер Джой плюс еще трое представителей от американских войск и один южнокорейский генерал.

С самого начала диалог шел в весьма нервной обстановке. И та и другая сторона стремились демонстрировать свое превосходство и решимость ни в чем не уступать противнику. По сути дела, переговоры были продолжением боевых действий, только в комнате, а не на полях сражений.