Горячая "холодная война". Юг Африки (1960-1990 гг.) - Владимир Шубин Страница 37

После возвращения из Москвы президент Анголы назначил Каррейру председателем специальной комиссии по реорганизации ФАПЛА, которая должна была завершить свою работу к декабрю 1982 г., и ГВС предложили оказать всестороннюю помощь в ее работе [393]. Но эта работа началась довольно медленно, и хотя душ Сантуш запросил мнение Курочкина по проекту заключительного документа, ушло немало времени на его получение [394]. Позднее Каррейра был назначен командующим ВВС Анголы, но, по мнению Курочкина, не добился на этом посту больших успехов. «Ико Каррейра соглашается, что имеются недостатки, но мер никаких не принимает» [395], – сетовал он «Педале». И действительно, ситуация в ВВС нередко была критической. Например, в летной школе в Негаже (преподаватели там были из Румынии) курсанты просто голодали, а из-за состояния здоровья, вызванного плохим питанием, из 11 пилотов, подготовленных на Су-22, только трое могли летать [396].

Проблемы между Москвой и Луандой неоднократно возникали в связи с оплатой «серого» имущества, то есть имущества двойного назначения, таких как вертолеты Ми-8 и грузовики. К 1983 г. оплата задерживалась на два с половиной года, в течение двух лет не оплачивалась даже работа советских гражданских летчиков, хотя они ежедневно рисковали жизнью. Так, после вынужденной посадки один из летчиков Ан-26 погиб, двое были захвачены УНИТА, а другой самолет потерпел катастрофу недалеко от Лубанго. И одновременно Луанда вовремя расплачивалась по контрактам с капиталистическими странами [397].

Когда представители советского торгпредства в Анголе подняли этот вопрос в беседе с «Педале», он перешел на политику, говоря об «идеях и указаниях великого Ленина» и «победе Октябрьской революции», которые «осветили путь всем народам, боровшимся за свою независимость и свободу, и в частности, народам Африки», об «искренней и бескорыстной помощи Советского Союза»… [398]

Трудно судить, насколько такая риторика помогала «Педале» и его коллегам добиваться уступок, вряд ли она серьезно влияла на настроение советских торговых представителей, но политики в Москве, возможно, были более падкими на такие слова. В любом случае, к сожалению, даже после того, как ангольское руководство выделило финансовые ресурсы специально для оплаты поставок вертолетов и транспортных самолетов, центральный банк страны вновь задерживал выплаты по контрактам [399].

Другой сложный вопрос в отношениях между Москвой и Луандой возник, когда в январе 1983 г. в португальской печати появились сообщения об обращении ангольских властей с просьбой к Лиссабону об оказании помощи в подготовке «коммандос». Когда Курочкин поднял этот вопрос в беседе с начальником Генштаба Антониу душ Сантуш Франса «Ндалу», тот заявил, что он «не в курсе событий», но признал, что «Португалия давно и настойчиво предлагает свои услуги в этом вопросе» [400](кстати, к этому времени Португалии уже удалось достичь подобных договоренностей с Мозамбиком). Вслед за этим «Педале» назвал сообщения в печати о направлении в Анголу португальских военных инструкторов «спекулятивными, призванными попытаться в какой-то степени посеять недоверие между Анголой, СССР и Кубой», а на самом деле для подготовки «коммандос» подбираются бывшие офицеры из числа ангольских граждан, и допускается возможность подбора «прогрессивных офицеров-португальцев» через Португальскую компартию [401].

Однако вскоре ангольцы признали, хотя и в доверительном порядке, что, кроме этого, португальские власти согласились подготовить в Португалии от 20 до 40 ангольских инструкторов для обучения коммандос. Одновременно через контакты с левыми в Португалии набирались лица, служившие ранее в коммандос для создания в Анголе учебного центра этого профиля.

Ангольцы пытались убедить «генерала Константина», что соглашение с Португалией является «временной ограниченной мерой» и не означает замены советских и кубинских советников и что подготовка одного – двух батальонов, максимум – одной бригады спецназа не помещает формированию штурмовых бригад в соответствии с ранее достигнутой договоренностью [402]. Но ГВС не скрывал своей озабоченности. «Советская сторона ни в коей мере не навязывает своего мнения, но есть вполне определенный смысл вначале ознакомиться с подготовкой подобных подразделений в СССР», – предложил Курочкин душ Сантушу 16 февраля 1983 г. [403]Такое ознакомление состоялось, но ангольцы не отказались от своих планов, даже когда им было сообщено, что некоторые из португальских инструкторов «прошли определенную подготовку в США и имеют связи с ЦРУ» [404].

Несколько таких батальонов было сформировано, но, по словам Курочкина, они были подготовлены «очень плохо», индивидуальная подготовка коммандос была хорошей, но их действия в составе взводов, рот и батальонов были неудовлетворительными, а дисциплина – очень низкой [405].

Строго говоря, подготовка коммандос португальскими инструкторами, набранными через «красного адмирала» Алва Роза Кутинью началась еще раньше, в бытность Ико Каррейры министром обороны, а позднее, когда он стал командующим авиации, он вновь начал формировать спецподразделения в виде полиции ВВС [406].

Время от времени представителям Анголы, Кубы и СССР, приходилось обсуждать весьма «деликатные» вопросы. Так, 12 февраля 1983 г. генерал Томассевич сообщил Курочкину, что «Ндалу» доверительно информировал его, что «руководство Анголы приняло решение о ликвидации Савимби физически внутри или вне страны». Глава кубинской миссии доложил об этом своему руководству, которое не высказало своего мнения, поскольку «этот вопрос – чисто внутреннее дело НРА». Курочкин был согласен с таким подходом: «Этот вопрос обсуждению не подлежит, так как это внутреннее дело Анголы» [407].