Казанова. Правдивая история несчастного любовника - Сергей Нечаев Страница 37

Племянник этот был не очень богат, не очень удачлив, а теперь и вообще лежал больной. У него был ишиас, или, другими словами, воспаление седалищного нерва. Кто знает, болезнь эта самая пренеприятная, дающая страшную боль в спине, отдающую в нижние конечности. Граф де Ля Тур д’Овернь лежал в постели и тихо страдал, как и подобает полковнику, привыкшему стойко переносить тяготы и лишения воинской службы. Увидев его, Казанова с самым серьезным видом заявил, что может излечить графа оккультными заклинаниями. Тот лишь криво усмехнулся, но согласился.

Чтобы не выглядеть совсем уж шарлатаном, Казанова пошел в соседнюю аптеку и купил там кисть, селитру, серную мазь и ртуть. Потом он взял у графа немного мочи, тщательно смешал все это и попросил Камиллу растирать «чудесным снадобьем» бедра и спину несчастного.

Камилла выполнила все весьма профессионально, а Казанова в это время бормотал «заклинания» на несуществующем языке. Главное заключалось в том, чтобы она оставалась серьезной. Зато потом парочка вдоволь насмеялась. Особенно над тем, как Казанова с важным видом обмакнул кисть в «снадобье» и одним движением начертил пятиконечную звезду, так называемый знак Соломона, на пятой точке у полковника. После этого он велел ему лежать, не двигаясь, двадцать четыре часа, в результате чего он якобы излечится.

Было действительно очень смешно, но каково же было удивление Казановы, когда через несколько дней, совершенно забыв о своей шутке, он вдруг услышал, что возле его дверей остановилась карета, а оттуда вышел сияющий граф де Ля Тур д’Овернь. Он был абсолютно здоров. Совершенно очевидно, что помогли ему не заклинания и не знак Соломона, а то, что сейчас подразумевается под термином «массаж». Ну, да, при лечении ишиаса лучше всего помогает интенсивный массаж с применением каких-нибудь острых мазей, например смеси нашатырного спирта и растительного масла. Также очевидно, что Казанова ничего этого не знал и знать не мог. Впрочем, какая разница. Раз свершилось чудо — значит, свершилось чудо…

Считая себя излеченным именно Казановой, граф де Ля Тур д’Овернь долго рассыпался в благодарностях, а в завершение объявил:

— Моя тетушка — признанный знаток оккультных наук, великий химик, женщина умная и весьма богатая. Знакомство с ней ничего, кроме пользы, принести не может, а она просто сгорает от желания видеть вас. Она заклинала меня привести вас к ней на обед. Надеюсь, вы противиться не станете. Ее имя — маркиза д’Юрфе.

Казанова не был с ней знаком, но имя д’Юрфе произвело на него впечатление. Как говорится, ему было сделано предложение, от которого не отказываются.

Жанна Камю де Понкарре родилась в 1705 году и была дочерью первого президента Парламента Руана. В девятнадцать лет она вышла замуж за маркиза д’Юрфе де Ларошфуко, а через десять лет тот умер.

Став богатой вдовой, Жанна очень быстро превратилась в женщину, знаменитую на весь Париж своей экстравагантностью, увлеченную алхимией. От мужа, помимо титула и денег, у нее остались трое детей: две дочери и сын — Александр-Франсуа де Ланжак.

Ей было всего пятьдесят два года, но все вокруг называли ее «безумной старухой». По сути, так оно и было, ведь возраст женщины определяется не числом прожитых лет, а их продолжительностью. Короче говоря, для безродных авантюристов типа Казановы, вечно нуждающихся в деньгах, она была первосортной дичью.

Маркиза д’Юрфе жила в великолепном особняке на набережной де Театен, и вот туда-то и направился Казанова. Маркиза некогда была очень красива, но сейчас черты ее успели поблекнуть, а злоупотребление румянами и белилами и вовсе губило последние остатки былой привлекательности. Она приняла Казанову весьма радушно.

После десерта граф де Ля Тур д’Овернь ушел, и мадам д’Юрфе дала волю своему красноречию. Она начала говорить о химии и о магии, то есть о том, что и составляло суть ее безумства. Потом она повела Казанову в свою библиотеку, собранную, конечно же, не ею и знаменитую на весь Париж. Врач и алхимик XVI века Парацельс был ее любимым автором. Казанова толком и не слышал о таком, но многозначительно покивал головой и поцокал языком, выражая свое восхищение увиденными рукописями. Потом маркиза показала ему свою лабораторию, в которой она уже много лет пыталась произвести некий «порошок превращения», при помощи которого можно будет за минуту превратить любой металл в чистое золото.

Казанова понравился маркизе, а маркиза — Казанове. Их встречи стали регулярными. Она бесконечно болтала, злословила обо всем на свете, употребляя всегда не к месту малопонятные термины типа «кармическое тело», «чакра» или «энергетический пробой». Казанова покорно слушал ее, стараясь во всем потакать ее вкусам и не умничать попусту. При этом она казалась ему занудой и престарелой кокеткой, но он терпел все ради того, что сейчас принято называть «повышением социального статуса».

Как-то раз у маркизы д’Юрфе Казанова познакомился с графом де Сен-Жерменом, таким же, как и он, безродным авантюристом и, по большому счету, прохиндеем.

Этот человек был намного старше Казановы, и о том, кто он был такой, никто толком ничего не знал. Не были известны ни его настоящее имя, ни дата его рождения. Зато он владел почти всеми европейскими языками, обладал обширными познаниями в области истории и химии, а также выполнял отдельные дипломатические миссии, пользуясь одно время доверием даже самого короля Людовика XV.

До 1746 года он жил в Вене, где его лучшим другом был премьер-министр императора Франца I. Там он познакомился с маршалом Шарлем-Луи де Бель-Илем, французским посланником при Венском дворе. А тот уже пригласил графа де Сен-Жермена посетить Париж.

Этот человек был обворожителен и полон тайн. При этом он показался Казанове одним из красноречивейших говорунов всех времен и народов.

А говорить граф де Сен-Жермен умел. Это, как говорится, факт исторический. А вот то, что он говорил, к фактам имело весьма отдаленное отношение. Его главным козырем была приятная наружность, которая позволяла ему быть виртуозом игры с женщинами. Для подкрепления своих «аргументов» он каждый раз давал очередной даме некий «чудесный элексир», с помощью которого она могла «оставаться в том же возрасте, который уже достигла». Проверить правдивость слов графа де Сен-Жермена могло только время, а пока же его популярность в Париже была просто сумасшедшей.

А еще граф де Сен-Жермен утверждал, что ему триста лет, что у него есть средства от всех болезней, что он знает тайну расплавления алмазов и т. д. и т. п.

Казанове все это очень нравилось. Он находил в графе де Сен-Жермене супершарлатана, фантастического мошенника, каковым он и сам мечтал бы быть. В самом деле, у этого человека было чему поучиться, и Казанова попросил мадам д’Юрфе приглашать его каждый раз, когда у нее за столом будет граф де Сен-Жермен.

Казанова хотел поподробнее изучить его, чтобы обойти в конкурентной борьбе, ведь они, по сути, работали на одном поле, предъявляли одинаковые притязания, использовали похожие средства, дурачили одни и те же жертвы… Просто граф де Сен-Жермен был гораздо сильнее и удачливее Казановы, и это не давало последнему покоя.