История любви в истории Франции. Том 1. Любовь, которая сотворила историю - Ги Бретон Страница 37

Капитан корабля спросил людей, находящихся на носу судна, закончена ли работа. Они сказали, что да. Потом он собрал в кормовой части священников и попросил их обратиться с молитвой к Богу, чтобы нам послали попутный ветер. И тотчас паруса надулись, земля быстро стала удаляться. Мы видели лицо море и небо. И с каждым днем все больше и больше удалялись мы от исходной точки нашего путешествия».

Большинство крестоносцев, плывших на пятидесяти кораблях королевского флота, никогда раньше не управляли судами. Бортовая и килевая качка внушала им страх, многие болели морской болезнью. Да и Людовик с Маргаритой тоже не слишком хорошо чувствовали себя в море. Жуанвиль рассказывает: «От опасной качки люди, боявшиеся смерти, становились безумными, засыпая вечером, мы не знали, где окажемся утром. Может быть, на морском дне».

Через неделю Маргарита привыкла к качке и с удовольствием путешествовала вместе с супругом. В один прекрасный день флот достиг Кипра, где Людовик IX погрузил на корабль бочки с вином и зерно. Этот остров был последней остановкой перед землями, заселенными неверными. Все крестоносцы сошли на берег, и, поскольку здешние места располагали к отдыху, было решено задержаться здесь на шесть месяцев. Для Людовика это было подобно свадебному путешествию.

Король Кипра предоставил ему дворцы, и тот часто собирал высшее баронство, сопровождавшее его на Святые земли, и обсуждал с ними вопросы, касавшиеся этого похода. Маргарита участвовала во всех совещаниях и иногда свободно высказывала свою точку зрения. Вельмож это удивляло, поскольку они привыкли, что их жены служили им для приятного время провождения, и не могли понять почтительного отношения короля к мнению королевы.

— Она моя жена и спутница, — объяснял им Людовик, — и вполне заслуживает моего уважения и доверия.

Наконец мягкая зима прошла, крестоносцы, к которым присоединились добровольцы, вновь сели на корабли и взяли курс на Египет. На этот раз королевский флот состоял из большого числа кораблей.

— Казалось, — говорил Жуанвиль, — что все море было покрыто парусами кораблей больших и малых, которых было восемнадцать сотен».

Через три недели плавания Людовик IX оказался у Думьяту, порта, расположенного на одном из рукавов дельты Нила. В городе раздался колокольный звон, и туземцы сбежались на берег для защиты его подступов.

Людовик IX позвал Маргариту:

— Идите посмотрите, как нас встречают неверные-

А сам пошел созвать совещание, где было решено дожидаться для высадки утра. Ночь накануне сражения обе стороны провели в ожидании. И на кораблях, и на берегу можно было видеть зажженные факелы, освещавшие рейд Нила сказочно красивым светом.

С наступлением зари король, папский посол, Жуанвиль и тысяча рыцарей погрузились в лодки и приблизились к Думьяте.

Когда до берега оставалось сорок туаз, лучники пустили в сарацин стрелы, те им немедленно ответили, да так яростно, что французы остановили свои лодки. Людовик IX, понимая, что малейшая заминка может лишить их шансов на успех, бросился в море с копьем в руке, прикрыв шею щитом. Вода была ему по плечи, и. он двинулся к берегу, а вскоре за ним последовали и рыцари, не желавшие, чтобы их король подвергал свою жизнь опасности.

Увидев выходящих из воды людей в латах, неверные испугались и бросились наутек.

Крестоносцы стали их преследовать. Завязалась кровавая битва, продолжавшаяся целый день. Ночью мусульмане, воспользовавшись темнотой, незаметно покинули Думьяту.

На следующий день Людовик и Маргарита торжественно вошли в город.

— Женушка, я хочу сделать вам подарок, — сказал король. — Вы здесь проведете последние месяцы беременности и родите мне сына.

Королева обосновалась в великолепном арабском дворце, внутренний дворик которого своими фонтанами, по словам летописца, «создавал у нее впечатление, что она находится в раю». Маргарита проводила самые счастливые дни в своей жизни. А остававшиеся бездеятельными крестоносцы погрязли в грехах. Они пировали, напиваясь до бесчувствия, развратничали, обмениваясь женами, что заставило летописца написать: «Христиане в Думьяте позорили имя собственного Бога».

Даже король не был способен положить конец этим удручающим беспорядкам.

По правде говоря, он больше был занят своеобразным свадебным путешествием, и Маргарита занимала у него все время. Их видели медленно прогуливавшимися в объятиях друг друга по берегу Нила или разговаривавшими на террасе. И хотя король был занят супругой, все же понял, что бездеятельность становится опасной. Он созвал баронов и объявил им о том, что он хочет, чтобы на следующий день армия под его командованием отправилась на взятие Мансура, города, расположенного на пути к Ваир.

Это сражение обернулось бедствием для королевской армии. Поначалу продвижение крестоносцам преградил разлив Нила. Людовик разбил у реки лагерь и приказал строить дамбу. Все рыцари и король, оставив свои доспехи, превратились в землекопов.

В это время на них и напали сарацины с новым оружием, неизвестным французам. Эта была смесь серы со смолой в маленьких глиняных горшочках, которые метали с помощью арбалетов. При этом она мгновенно воспламенялась, оставляя за собой большой светящийся след.

«Казалось, — писал Жуанвиль, — будто в воздухе летел дракон и изрыгал из своей пасти столько света, что королевское войско было освещено, как днем».

Людовик IX был менее поэтичен и довольствовался признанием, что это оружие вселило панику в ряды французов…

Когда дамба была почти построена, уровень воды в Ниле уже сам по себе снизился, и часть королевской армии набросилась на сарацин, обратившихся в бегство. Сумасшедшая погоня за ними продолжалась до Мансура, где развернулись кровавые бои, в которых погиб брат короля, граф д'Артуа.

Людовик IX решил возвращаться в Думьяту, где его ждала Маргарита. Не ради ли того, чтобы быть с ней все время рядом, уехал он из Франции?

Досадной помехой возвращению крестоносцев стала эпидемия дизентерии, так как воины питались рыбой, А река была заражена трупами. Возвращение было прервано.

Король заболел одним из первых и слег в постель. Войско остановилось в небольшом городке под названием Киарсе, куда вскоре пришли сарацины. Не способные сражаться, христиане сдались.

Так, желание Людовика Святого беспрепятственно любить жену обернулось для него пленом.

В Думьяте королева, ожидавшая конца беременности, жила в страхе, что вот-вот в городе появятся сарацины. Ночами ей казалось, что кто-то кричит: «На помощь! На помощь!» Малейший шум заставлял ее думать о том, что во дворец проникли враги. Король для охраны оставил ей пожилого рыцаря, которому было восемьдесят лет, и, когда королева кричала: «Сарацины! Сарацины!», он успокаивал ее: «Госпожа, не беспокойтесь, я с вами рядом».

Маргарита уже три дня назад узнала о пленении короля и страшно переживала. И вот она попросила выйти всех из своей комнаты и упала на колени перед этим рыцарем: