Путь слез - Дэвид Бейкер Страница 37

Бедный Ион-третий видел лишь темные очертания на ярком просвете у себя над головой.

– Помогите! – завопил он. – У меня, кажется, сломалась нога… мне больно и я не могу подняться выше, мне не за что держаться, я сейчас утону, скорее, умоляю!

– Нам нужна веревка, чтобы вытащить его, или длинные ветки, – приказал Вил. – Быстро! Найдите крепкий сук, или…

Запыхавшийся Петер наконец догнал их.

– Ой-ой! У нас ведь нет ни веревки, ни топора.

Вдруг Карл вскрикнул.

– Нашел! Нашел! – Он повернулся к Вилу и Петеру. Лицо его горело от возбуждения, а глаза округлились. – Петер, помнишь загадку? Загадку, помнишь ли ты загадку?

Старик только непонимающе смотрел на него.

– Нам надобно забросать туда все, что найдется, тогда вода в колодце поднимется и Ион всплывет наверх.

Сообразив, наконец, чего хочет от них Карл, Вил и Петер встретились глазами.

– Ja! Конечно, святые угодники, ну конечно же! – воскликнул Петер.

Едва эти слова слетели с губ священника, как дети принялись ворочать булыжники, вырывать кусты, таскать бревна и все, что только могли, переваливать за оклад колодца. Несчастного Иона-третьего не потрудились известить о хитроумном замысле, и поэтому тот во все горло возмущался, увертываясь от лавины лесного мусора. Но вскоре ко всеобщей радости мальчик приподнялся чуть выше, потом еще выше.

– Еще! – завизжал Карл. – Давай еще! Он выплывает наверх!

Дети забавлялись вовсю, проворно бегая туда-сюда и всем, что попадалось под руку, закидывали мальчика, чье кровоточащее, всё в синяках лицо радостно светилось от надежды на избавление. Наконец мальчик дотянулся пальцами до края колодца, и сильные руки Томаса и Вила вытащили его вон. Счастливец рухнул на землю обессиленный, но обласканный радостными товарищами и вполне довольный несколькими минутами всеобщей любви.

Хотя перелом на ноге оказался серьезным, Петер сумел смастерить прочную повязку из крепких сучьев, перевязанных лозой.

– Ты добрый малый, – утешал его Петер. – Считаю тебя достойным добропорядочного дома, где бы тебя вылечили, и к рождественским празднествам ты уже будешь плясать на славу.

Довольный тем, что его ожидания оправдались и дела пошли на лад, Карл хвастался перед другими.

– Бог все еще с нами. Мы были достойными крестоносцами и Бог таки позаботился о нас.

Томас равнодушно пожал плечами.

– Если бы Бог и впрямь заботился, думаю, Ион вообще не упал бы в тот колодец.

Карл опроверг эти домыслы небрежным взмахом руки и поморщив нос, отошел. Настроение его изменилось. На деле вся компания теперь вдохновилась и приободрилась, осчастливленная светлым проблеском на безрадостном пути. Луч надежды снова милостиво разогнал мрачный туман, который окутывал их.

К следующей заутрене Петер отправился осуществлять обет данный Иону-третьему, и в поисках хорошего дома для своего подопечного забрался аж за гребень восточного взгорья. Некоторые скажут, что священнику несказанно повезло натолкнуться на семейство опрятных домов, выстроившихся в тени почтенного феодального поместья, где Петер скоро оказался в компании его добродушного господина. И за гостеприимным столом священник и знатный лорд условились о надлежащем доме для Иона-третьего. Лорд сразу же велел слугам привести паренька, и вскоре хромающий мальчик вместе с оравой любопытных крестоносцев подоспели к поместью.

В то самое время помещичий валяльщик с женой и тремя детьми были призваны из прачечной, дабы они приняли на себя обязанность воспитателей Иона-третьего. Петеру валяльщик показался человеком достойным, еще молодым и учтивым. Он был крепок телом и смешлив. Жена его была великодушной крестьянкой, дородной и румяной.

Иона-третьего представили новым опекунам, и участь оказаться в этой доброй семье ему, казалось, понравилась. Он застенчиво заулыбался, когда женщина обняла своего нового подопечного, и в ответ на поддразнивания бывших соратников залился густой краской смущения.

Жена лорда призвала крестоносцев в большую залу великолепного дома и приказала слугам внести щедрое обилие всяческих яств и напитков, которые ставили на широкий стол в середине. Вопреки раннему часу дня дети не проявляли умеренности и немилосердно набивали животы первыми фруктами, пшеничным хлебом, медом, сидром, медовыми пряниками и свининой.

Когда все наелись, Петер встал, почтительно поклонился лорду и его хозяйке и благословил их за доброту.

– Мой добрый господин и госпожа, за вашу бескорыстную доброту в этот день, память о вас сохранится навеки.

Довольный человек поклонился и взял Петера за плечо.

– Это скудный дар, святой отец, скромный символ того обильного благословения, в котором благоденствует сей дом.

– И смогли бы мы отплатить вам за такое…

– О, да. По правде говоря, вы можете предложить мне кое-что в знак благодарности. – Лицо помещика расплылось в улыбке. Из-за гобелена робко выступил мальчик, краснолицый и взволнованный. Лорд сиял от гордости. – Святой отец, крестоносцы, позвольте представить вам моего сына Георга.

Мальчик встал рядом с отцом и потупил взор. Лорд обвил руку вокруг покатых плеч сына и продолжал.

– Сделайте милость, прошу вас. Пройдите со мной во двор.

На его бородатом лице сияла дружелюбная улыбка, а глаза шаловливо подмигивали. Хозяин повел колонну вон из зала в залитый солнцем сад прямо за воротами поместья. Он усмехнулся про себя, на мгновенье взволновавшись, и хлопнул ладонями. Вслед за хлопком из дальнего угла сада вышел крестьянин, который вел тяжело груженого провизией осла.

Лорд подбежал к животному и помог слуге разгрузить поклажу. К ногам изумленных детей он выкладывал корзины и сумы, и вскоре на земле расположился целый склад копченой рыбы и оленины, солонины, лука и черемши, репы, проса, овса и свежих бобов.

Петер был поражен.

– Да благословит вас Господь, мой господин, – тихо проговорил он.

– Это пустяки, невелико дело. Я весьма рад в смирении разделить свое изобилие с такой благородной компанией. – Он снова подозвал сына к себе. – Но… должен вам признаться в корыстных замыслах, ради которых я делаю все это для вас.

Петер насторожился.

Мужчина взялся за отвороты пурпурной мантии.

– Я в самом деле хочу благословить ваше паломничество, но я обрету спокойствие в двойной мере, ежели мой личный крестоносец, мой единственный сын Георг также будет иметь провизию в достатке.

Петер и Вил содрогнулись от его слов, хотя мудрый священник скрыл свои истинные чувства. Вил выпалил:

– Мой господин, я думаю…

Поднятый палец и строгий взгляд Петера подали ему знак замолчать. Священник вежливо улыбнулся и повернул голову, дабы изучить стыдливо зардевшегося новобранца На вид ему было лет четырнадцать, а определение «пухлый» Петер посчитал слишком мягким применительно к нему. «Такой круглый, почти как мяч, не из таковых, которым по вкусу приключения», – размышлял Петер. Не в пример крестьянским детям, юнец наверняка не пропустил ни одного обеда. «Щеголь с добрыми глазами. Хотя их и сложно разглядеть, когда они так немилосердно сдавлены пухлыми щеками».