Суд да дело. Судебные процессы прошлого - Алексей Кузнецов Страница 37

Правительствующий Сенат представлял собой верхний уровень судебной системы. Четыре его департамента располагались в Санкт-Петербурге, два в Москве и два в Варшаве. Решение дела в департаменте Сената требовало единогласия. При разногласии сенаторов дело передавалось в одно из Общих собраний Сената, при отсутствии в нем большинства в две трети — на консультацию в Министерство юстиции и обратно в Общее собрание, при повторном отсутствии решения — в один из департаментов Государственного совета, где также требовалось единогласие. Если достичь его не удавалось, то дело перекочевывало в Общее собрание Государственного совета, мнение которого, в свою очередь, представлялось на утверждение императору.

«Из-за отсутствия доказательств…»?

Несмотря на серьезные подозрения в отношении Сухово-Кобылина, который вторично был арестован и полгода провел в тюрьме, «совершенных доказательств» найдено не было. Московский надворный суд и судебная палата в целом подтвердили прежний приговор. Закревский смирился и не стал возражать. Однако Сенат с этим решением вновь не согласился. Он подтвердил ранее высказанное мнение о том, что признание дворовых «неправдоподобно», и постановил: «Оставить Сухово-Кобылина в подозрении по участию в убийстве Деманш, Кашкину освободить от всякой ответственности, Егорова же и Козьмина, неприкосновенных к убийству, но давших ложные показания, отвлекшие внимание следователей от настоящих следов преступления, лишить всех прав состояния и сослать на поселение в отдаленные места Сибири».

Чувствуя, что развитие событий вновь приобретает крайне неприятный оборот, семья Сухово-Кобылиных прибегла к высочайшему покровительству: была получена аудиенция у сестры нового императора великой княгини Марии Николаевны, которая обратилась к министру юстиции. Тот предложил Сенату компромиссное решение: оправдать всех. 3 декабря 1857 года Александр II наложил окончательную резолюцию на соответствующее мнение Государственного совета. Дело Сухово-Кобылина, продолжавшееся 7 лет, закончилось. Убийца или убийцы Луизы Симон-Деманш найдены не были.

Впоследствии все писавшие об этом деле будут отмечать в качестве главной причины его затягивания коррумпированность следствия и суда. При этом неизменно упоминаются слова Сухово-Кобылина, сказанные им через много лет после окончания расследования известному журналисту и издателю Сергею Сухонину: «Не будь у меня связей да денег, давно бы я гнил где-нибудь в Сибири», а также фантастическая взятка в 30 тысяч рублей, которую требует за благополучное разрешение дела Муромского высокопоставленный судейский чиновник с характерной фамилией Варравин в «Деле», второй части знаменитой трилогии драматурга А. В. Сухово-Кобылина. Вполне вероятно, что взятки в этом деле присутствовали, и некоторые «повороты» дела, возможно, были спровоцированы именно ими. Однако было бы совершенно неправильно, по нашему глубокому убеждению, утверждать, что Александр Васильевич стал безвинной жертвой корыстных судейских, решивших использовать неблагоприятные для него события для того, чтобы нажиться. Обстоятельства дела свидетельствуют скорее о целенаправленном стремлении самого Сухово-Кобылина отвести от себя более чем обоснованные подозрения следователей и судей. А его пьесы, имевшие шумный успех, — подозрения читателей и зрителей.

То есть нас с вами.