Время банкетов - Венсан Робер Страница 37
Время банкетов - Венсан Робер читать онлайн бесплатно
Чтобы понять эту теснейшую, по всей видимости, связь между банкетом и политической ассоциацией, возвратимся на полтора года назад, на банкет в «Радуге». Вспомним тот пассаж, где Волабель кратко описывает этот банкет, а затем перейдем к описанию его контекста, каковым оказываются усилия либералов для создания собственной организации [187]:
В тот период Второй реставрации в Париже еще не устраивали заговоров в абсолютном смысле слова; там, правда, существовали два политических общества, одно тайное, другое публичное; второе не замедлило, во всяком случае в Париже, поглотить первое; однако члены его помышляли не столько о том, чтобы вступить в борьбу с Бурбонами, сколько о том, чтобы противостоять ретроградным устремлениям представителей этой династии и произволу их служителей.
Тайное общество «Союз» было основано в Гренобле в 1816 году адвокатом Жозефом Ре; когда Ре переехал в Париж, у общества появились адепты и в столице, однако они «по большей части искали таинственности лишь из осторожности и робости», а «осмотрительность и робость тормозили развитие общества; члены его оставались немногочисленны, а их старания, носившие, можно сказать, индивидуальный характер, не приносили никаких серьезных результатов; между тем публичная ассоциация, созданная в Париже приблизительно на год позже, чем „Союз“ в Гренобле, внезапно сделалась так влиятельна, что смогла оказать значительное воздействие на политическое движение двух следующих лет». Речь идет об обществе, основанном осенью 1817 года группой из двух десятков человек (включая, разумеется, Лафайета и Бенжамена Констана, но также и двух пэров Франции, де Броя и Дестюта де Траси, и двух депутатов, Вуайе д’Аржансона и Лаффита), чтобы, во-первых, добиться отмены законов о печати, а во-вторых, предоставлять денежную помощь журналистам, находящимся под следствием или осужденным. Но своего полного развития общество это достигло лишь после того, как устроило обед в «Радуге» в честь депутатов, «которые в течение прошедшей сессии наиболее пылко отстаивали свободу печати»: как пишет Волабель, «после этого первоначального толчка ассоциация сделалась весьма многочисленной и стала действовать регулярно под именем Общества друзей свободы печати. В нее не побоялись вступить не только члены парижского „Союза“, но даже люди самые пугливые, пэры, депутаты, должностные лица».
Теперь мы можем лучше понять, отчего для либералов тосты имели лишь относительную важность: главным для них была возможность под прикрытием банкета, этого дозволенного проявления либеральной общежительности, заложить фундамент регулярной политической организации. Обед в «Радуге» стал для Общества друзей свободы печати эквивалентом того, чем для современной политической партии становится учредительный съезд. В течение примерно полутора лет правительство позволяло обществу существовать беспрепятственно, и в этот период у «друзей свободы печати» не было необходимости устраивать банкет, поскольку они в определенные заранее дни собирались в доме одного из членов общества, куда являлись по письменному приглашению. Министерство, которое прекрасно знало о существовании общества и более того, как изящно выражается Волабель, «отправляло на эти собрания своих агентов и даже стенографов», не решалось подвергнуть его преследованию и распустить до тех пор, пока не порвало с «независимыми». Семь недель спустя состоялся, как мы знаем, второй большой политический парижский банкет — тот, что прошел в бывшем цирке на улице Горы Фавор. Итак, хотя известно, что 5 февраля 1820 года гости собрались для того, чтобы отпраздновать годовщину принятия закона Лене и выразить протест против нависших над ним угроз, можно предположить, что цели их этим не ограничивались. Организаторы, собравшие около тысячи подписчиков, желали, по всей вероятности, также выразить молчаливый протест против роспуска Общества друзей свободы печати и в каком-то смысле заново учредить либеральную партию на более широкой основе: если в распущенном обществе состояло не более четырех сотен членов, скорее всего исключительно парижан, то в число тысячи гостей, собравшихся на банкет, входили, по свидетельству «Конституционной», «многие избиратели или имеющие право быть избранными из Парижа, его окрестностей и различных городов Франции» [188]. Ибо хотя ассоциация запрещена, банкет все равно может состояться, а между тем банкет этот, в сущности, — не что иное, как квазиассоциация.
В самом деле, я полагаю, что в общем виде можно утверждать: если в эту эпоху не существовало корпорации и ассоциации без банкета, верно и обратное утверждение: не бывало банкета без ассоциации. Как действовали комиссары — организаторы банкета? Во-первых, они определяли сумму подписки, что, как мы видели, очень точно указывало на социальный уровень гостей, которых они желали видеть на банкете, но не исключало и участия единомышленников более молодых или чуть менее состоятельных. Затем они распространяли подписные листы среди своих друзей и знакомых, а также среди тех, кого им назвали — справедливо или нет — в качестве возможных единомышленников. Имена тех, кто согласился принять участие в банкете, значились в официальных списках; впрочем, можно предположить, что устроители сохраняли и списки тех, кто в более или менее учтивой форме отказался участвовать. Что же до подписчиков, уже давших свое согласие, их имена организаторы банкета, скорее всего, демонстрировали колеблющимся, чтобы убедить их в респектабельности и законности готовящегося мероприятия. Таким образом, имена подписчиков не сохранялись в глубокой тайне, но, с другой стороны, и не подлежали публичной огласке. Их никогда не печатали в газетах, а когда в 1821 году некий хозяин кафе в Шароле вывесил такой список в своем заведении, либералы отреагировали на это весьма неодобрительно [189]. Поэтому власти за редчайшими исключениями не получали доступа к этим спискам, и их копии невозможно обнаружить в архивах, что, разумеется, крайне досадно, ибо в противном случае наши представления о социологии либерализма в эпоху Реставрации были бы гораздо более точны [190]. Как бы там ни было, списки эти существовали, причем отражали они не только круг знакомств каждого из комиссаров по отдельности, но и более широкую сеть людей, на которых можно положиться в крайнем случае. Подписчики не связывали себя неотменяемыми обязательствами; зато, поскольку они внесли определенную сумму денег, они имели право потребовать у комиссаров отчета в использовании средств. Более того: придя на банкет, подписчики сделали шаг, сблизивший их с другими гостями; они чокнулись друг с другом, выпили и таким образом публично подтвердили, что разделяют одни и те же ценности, а значит, связали себя узами взаимного доверия. Отсюда, заметим в скобках, отчаянные усилия организаторов предотвратить переход от ссоры подвыпивших гостей (а в конце трапезы такие ссоры вполне могли случиться) к дуэли; организаторы шли на все, лишь бы примирить противников, — разумеется, потому, что боялись скандала, но еще и потому, что если бы вдобавок разошлись во мнениях также и секунданты дерущихся, это бы свело на нет политическую эффективность ассоциации [191].
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments