Товарищ Чикатило - Михаил Кривич Страница 36

Так и сказал напарнику: глаз не спускать. Будем пасти его до последнего.

И Ахматханову почудилось, что высокий мужчина в очках неуловимо похож на того человека, что изображен на листке, смятом и затертом от долгого таскания в кармане. Фоторобот, который им раздали в милиции, казался каким-то слишком уж приблизительным. Не портрет, а схема человека. Чтобы найти сходство с оригиналом, требовалась особая фантазия.

А на фантазию лучше не уповать. Иначе будешь гробить драгоценное время на проверку добропорядочных граждан.

Как на грех, Ахматханов пришел на дежурство в ярко-желтой рубашке, которая бросалась в глаза издалека. Прямо-таки маяком светила через весь зал. Заносовский побоялся, что такой сигнальный фонарь сразу демаскирует их пару, и предложил держаться порознь. Сам он взял на себя очкарика с портфелем, хотя и предпочитал держаться от него подальше, — а вдруг тот вспомнит, как у него проверяли документы?

Ахматханову сказал: отрабатывать все контакты. Как только этот тип с портфелем вступит с кем-то в разговор, безотрывно следить за собеседником.

Договорились и разошлись, будто друг с другом не знакомы.

Мужчина побродил еще немного по автовокзалу, присматриваясь, по своему обыкновению, к публике, и, вероятно, ничего привлекательного не обнаружил, потому что вскоре вышел на привокзальную площадь. Здесь он долго гулять не стал, а сел в автобус номер семь, но не к центру, а, напротив, в сторону от города, к аэропорту. Заносовский и Ахматханов, каждый сам по себе, последовали за ним. Через две или три остановки мужчина с портфелем внезапно, как будто вспомнил про забытый дома включенный утюг, выскочил из автобуса, перешел дорогу и сел в троллейбус, направляющийся обратно, к центру города.

Не меньше двух часов он мотался по разным маршрутам, меняя автобусы и троллейбусы. Уже наступил вечер, а он продолжал делать странные пересадки, и в зигзагах, которые он проделывал, нельзя было обнаружить никакой логики. И в пути, и на остановках он не оставлял попыток заговорить с незнакомыми женщинами и девушками, но делал это как-то нервно, даже пугливо, постоянно озираясь и бросая взгляды через плечо. За два часа никаких знакомств он не завязал — то ли его сразу отшивали, то ли не хотел рисковать, боялся проявить настойчивость.

Когда сыщики, продолжая наблюдение, перебросились несколькими фразами, Ахматханов предположил, что клиент почуял слежку. Но Заносовский был уверен в себе. Опыт охоты за знаменитыми ростовскими карманниками, народом хитрым и по-звериному осторожным, у него имелся в достатке. Те, профессионалы, спиной чувствуют посторонний взгляд и то не замечали слежку. Куда уж этому, нервному любителю.

И все-таки, наверное, они ошиблись. Переоценили свое умение оставаться незамеченными. А может быть, подвела желтая рубашка Ахматханова. Во всяком случае, человек с коричневым портфелем продолжал петлять по городу, стараясь замести следы, запутать преследователей. Лишь временами ему казалось, что он добился своего, и тогда к нему возвращалась былая уверенность, которая каким-то странным образом смешивалась с озабоченностью и испугом.

Уже и центре города, на улице Энгельса, он протиснулся в автобусе к высокой светловолосой девушке и, забыв обо всем на свете, впился глазами в вырез ее платья. Девушка поймала его взгляд и, не говоря ни слова, быстро вышла на первой же остановке.

Автобус в этот вечерний час был изрядно набит. Притиснутый толпой к пышной даме, мужчина не удержался и положил ладонь ей на бедро. Дама, не в пример высокой девушке, оказалась бойкого нрава и вдобавок с громким голосом. Она во всеуслышание сказала мужчине, что о нем думает и что надо делать с такими мерзкими кобелями. Теперь ретироваться пришлось уже ему, что он и сделал без единого слова. Заносовский и Ахматханов едва успели выскочить из автобуса вслед за ним.

На пересечении улицы Энгельса с Ворошиловским проспектом всегда людно. Светятся витрины, после дневных трудов и магазинных очередей люди хотят рассеяться, предаться на час-другой вечерним радостям: кто-то не торопясь прогуливается, разглядывая публику, кто-то спешит в кино или в гости, молодежь шатается без дела, что, собственно говоря, ей вообще свойственно, и не только на этом шумном перекрестке.

В этой толпе не до развлечений было лишь тому, кого преследуют, и тем, кто преследует. Впрочем, очкастый как будто забыл о своих тревогах. Милиционеры же твердо вознамерились довести преследование до конца, не считаясь со временем, найти повод задержать очкастого и сдать его в ближайшее отделение. А потом уже отправиться на более чем заслуженный отдых.

Заносовский решил не спешить: один раз он уже проверял этого скромного служащего, прибывшего в Ростов из ближнего города, и вынужден был отпустить его — по простой причине: задерживать было не за что. Он опасался, что то же самое произойдет и на сей раз. В конце концов, этот долговязый тип с портфелем не совершил ничего такого, за что следует доставить его в милицию. Заглядывание за вырез платья предосудительно, но законом не карается. И, если он опять покажет безукоризненные документы и правдоподобно объяснит свои скитания по городу, останется только извиниться перед ним. Любой человек вправе распоряжаться свободным временем по собственному усмотрению. В том числе знакомиться с девушками. Независимо от возраста. Старому козлу надо с внуками сидеть, а не к молодым приставать! Только пусть об этом беспокоится его жена, а не правоохранительные органы.

Заносовский и Ахматханов по-прежнему наблюдали за своим подопечным. Тот крутился у ростовских злачных мест. Подошел к ресторану «Центральный», заговорил со слегка подвыпившими веселыми девицами в коротких юбочках. Те похихикали с занятным папашей, попросили у него закурить, но тут подошли их парни, и папаша поспешил ретироваться — недолго и по морде схлопотать. В Ростове парни крутые.

Он пересек проспект и зашел в магазин «Воды». Поднялся на второй этаж, где подают коктейли. Преследователи за ним не пошли, боясь, что он их заметит, а остались ждать у входа. Вскоре их подопечный вышел на улицу, совершенно трезвый, как и прежде, и явно не удовлетворенный своими поисками. Медленно прошел вдоль витрин и направился к парку Горького. Сел на свободную скамейку под деревом и с час просидел в раздумьях. Или просто так, бездумно, — кто знает.

Набравшись культуры и отдыха, объект наблюдения встал и направился на железнодорожный вокзал. Там он безмолвно простоял минут двадцать возле крепко спящей женщины. Должно быть, она ему не очень приглянулась, потому что в конце концов он решил ее не будить. Оглядевшись и не найдя никого более достойного, он покинул железнодорожный вокзал, пересек привокзальную площадь и вошел под своды главного автовокзала. Здесь он сделал несколько кругов по первому и второму этажам, остановился, нацелился на очередную барышню и завел с ней разговор.

Ростовчане без труда проследят мысленно его путаный маршрут по тем ориентирам, которые здесь упомянуты. Мы прошли и проехали этим маршрутом и тоже начали ориентироваться на местности. Жителям других городов останется поверить на слово: блуждания его не имели явного смысла.