Анатомия краха СССР. Кто, когда и как разрушил великую державу - Алексей Чичкин Страница 36

При закрытии, точнее — разгоне Речульского монастыря вблизи Кишинева в ночь на 1 июля 1959 г. паства (свыше 300 чел.) окружила его плотным кольцом. Работники милиции открыли стрельбу, убив одного и ранив пятерых прихожан. Но защита монастыря не прекратилась и — воистину беспрецедентно: власти отказались от своих намерений в отношении этого монастыря.

Не исключено, что на таком решении сказалась близость монастыря к советско-румынской границе (а отношения «хрущевского» СССР со «сталинистской» — православной Румынией в те годы стали сложными). Наверняка повлияло и то, что, по некоторым данным, тогдашний руководитель Румынии Г. Георгиу-Деж (отказавшийся вернуть румынскому городу Сталин историческое название Брашов…), руководство румынского православия и его приходов в румынской Молдове (граничащей с Молдавской СССР) направили в 1960-м письма Хрущеву с просьбой приостановить антиправославную кампанию, по крайней мере в Молдавии.

Удалось отстоять и Псково-Печерский монастырь. Здесь, слава Богу, обошлось без жертв. Благодаря архимандриту Алипию, наместнику Псково-Печерского монастыря (в миру — Иван Михайлович Воронов). Когда в монастырь в 1961-м привезли указание о закрытии обители и роспуске братии, Алипий порвал и сжег ту бумагу с подписью Хрущева на глазах у курьеров. «Я лучше пойду на мученическую смерть, чем закрою обитель», — сказал архимандрит, всеми уважаемый ветеран-фронтовик, остолбеневшим людям в штатском. Монастырь не решились закрыть. Сохранить обитель помогли и письма в ее защиту, направленные православными приходами в Финляндии, Швеции, Норвегии и республиках Прибалтики советскому руководству. К тому же приближенная к Хрущеву тогдашний министр культуры СССР Е. А. Фурцева в 1960-м посетила этот монастырь, беседовала с архимандритом Алипием и, по некоторым данным, отговорила-таки Хрущева от «репрессивных» мер в отношении той обители.

Но в остальных регионах страны антирелигиозная и, повторим, в первую очередь антиправославная истерия отнюдь не сбавляла оборотов. Так, осенью 1961-го была закрыта Киево-Печерская Лавра (возобновившая свою деятельность, включая тамошний монастырь, в 1945-м), причем даже для интуристов. Их экскурсии туда стали возможны только с конца 1960-х.

А в день памяти святого преподобного Сергия Радонежского 8 октября 1960 г. на территории Троице-Сергиевой Лавры милиционеры и «лица в штатском» задерживали верующих и затем не выпускали их из-под ареста несколько дней. Требуя расписок, что они больше никогда не придут в ту Лавру. Подобные эксцессы имели место в 1959–1964 гг. в сотнях православных храмов. А всего за 1958–1964 гг. было закрыто свыше 4 тысяч православных храмов, в том числе до 70 % тех, что были вновь открыты в 1941–1954 гг. Как следствие, возобновились отшельничество, скиты, подпольные богослужения и т. п. (на Северном Кавказе, Алтае, Урале, Сахалине, Верхнем Поволжье, Белоруссии, Молдавии, Грузии, Закарпатье, Крыму, Украинском Полесье). Иными словами, де-факто вновь появилась «Катакомбная церковь».

Почти 70 % закрытых православных объектов были расположены именно в РСФСР. В этой связи, небезосновательно мнение украинского историка и этнографа Виктора Палецкого: «Основной хрущевский удар по Православию был нанесен в России, потому что прежде всего русские были недовольны его политикой. В то же самое время мало обращалось внимания на «неофициальное» возрождение униато-католической конфессии в Западной Украине, баптизма и иудаизма, а энергичные протесты мусульуман вынудили власти почти прекратить, во избежание реставрации басмачества, закрытие мечетей в Средней Азии и Поволжье. Зато в тех же регионах чуть ли не массовым образом закрывались учреждения православного, в том числе старообрядческого культа».

24 ноября 1960 г. митрополит Николай (Ярушевич) в беседе с представителями ЦК КПСС поставил вопрос о «фактах физического уничтожения Православной Церкви… В настоящее время ведется явная линия на уничтожение Церкви и религии вообще, и более глубоко и широко, чем это было в 1920-х гг….».

Но и эта беседа, как и многочисленные протесты Русской Зарубежной православной церкви, не изменили ситуацию в лучшую сторону. Наоборот — были, к примеру, возобновлены (как в 1920-х — первой половине 1930-х) изъятие у церквей колоколов, ряда высокоценных предметов культа и увольнения с гражданской работы не только верующих, но и членов их семей…

Митрополита Крутицкого и Коломенского Николая власти решили отстранить от участия в управлении Церковью. 21 июня последовала его отставка с поста председателя ОВЦС. Патриарху Алексию I было предложено удалить митрополита Николая из Москвы. Уступив давлению, он предложил Владыке Николаю перейти на кафедру в Ленинград или Новосибирск. Но митрополит отказался.

Здоровье владыки было сильно подорвано, и в сентябре он намеревался отдохнуть в Сухуми. Но перед отъездом ему предложили написать прошение об уходе на покой. Владыка написал прошение об увольнении на покой по состоянию здоровья. Однако «уход» митрополита Николая произошел с демонстративным нарушением этикета. Архиерей, уходящий на покой, всегда прощается со своей паствой, в последний раз служит литургию, произносит прощальную речь и преподаёт пастве прощальное благословение. Но митрополиту Николаю отказали в этом. Когда его отпуск заканчивался, он получил из Патриархии письмо с сообщением о продлении отпуска еще на месяц и денежный перевод. А немного позже владыке сообщили, что он переведен на пенсию.

Все эти переживания сделали своё дело. Сердечные приступы довели митрополита Николая до Боткинской больницы, где он вплоть до своей кончины 13 декабря находился в полной изоляции: к нему не допускали близких, он был лишен возможности причащаться Святых Христовых Таин. Но однажды ему все-таки передали Преждеосвященные Дары…

Такую политику прекратили только с ноября 1964 г. Но по сей день не восстановлены многие из тех храмов и обителей, что были поруганы в заключительный период хрущевского правления…