Стоять насмерть! - Илья Мощанский Страница 36

В эти трудные дни на наиболее угрожаемое направление командование фронта перебросило часть сил, и в том числе 155-ю стрелковую бригаду, сражавшуюся ранее в районах Клухорского и Марухского перевалов. В оборонительных боях 392-я стрелковая дивизия 37-й армии полковника И. Г. Купарадзе была прижата к горам. Оказывая сопротивление, она отходила в направлении Баксанского ущелья до селений Гунделен и Жанлотехо, расположенных в 60 км от Эльбруса. Ее преследовали немецкие горные егеря.

В течение 31 октября к «Старому кругозору» подошло с Хотю-Тау более 200, а к «Приюту Одиннадцати» от перевала Чипер — 125 егерей. Немцы двигались на лыжах, таща за собой сани с продовольствием и боеприпасами. Чтобы отвлечь внимание, противник во второй половине дня открыл интенсивный артиллерийский и минометный огонь по Терсколу и перевалу Донгуз-Орун. С 1 ноября немцы установили на «Старом кругозоре» три прожектора и по ночам освещали ими склоны гор и район поляны Азау.

По приказу командования 392-я должна была, пройдя через боевые порядки оборонявшей теперь Эльбрусский район 242-й горнострелковой дивизии, а также оперативно подчиненных ей 5-го и 6-го отдельных горнострелковых отрядов, отойти в Закавказье через перевал Донгуз-Орун. Приказ об оставлении Баксанского ущелья от командующего Закавказским фронтом полковник Купарадзе получил на рассвете 3 ноября.

Ноябрь в горах — это уже зима, особенно на перевале, высота которого достигает 3798 метров над уровнем моря. Сильные морозы и бураны в это время — обычное явление. Перевал часто засыпает глубоким снегом. Даже внизу в лесистой части ущелья не остается признаков троп.

В этих-то нелегких условиях совершала отход 392-я дивизия, в составе которой из 5 тысяч человек находилось к тому же 450 тяжелораненых бойцов и командиров из медсанбата дивизии и 2417-го полевого госпиталя 37-й армии. Несмотря на все трудности — этой дивизии было поручено переправить через перевал высотой 3200 м 18 тонн молибдена с Тырныаузского комбината (по несколько килограммов нес на себе каждый солдат дивизии) и около 30 тысяч голов рогатого скота, принадлежавшего племенным совхозам, переход был совершен всего за 10 суток.

Чтобы благополучно донести раненых, бойцы протаптывали в глубоком снегу широкую тропу, укладывали над большими трещинами настилы с перилами, навешивали веревки на крутых подъемах. Причем все делалось под непрерывной угрозой лавин. В этих сложных условиях неоценимую помощь дивизии оказали находившиеся в ущелье альпинисты: Георгий Одноблюдов, Александр Сидоренко, Виктор Кухтин, Любовь Кропф, Алексей Малеинов. Они были и советчиками и проводниками, а в трудный момент — и носильщиками.

В те дни через хребет уходили все, кто мог передвигаться. Ведь судьба Баксанского ущелья, по существу, была предрешена. И хотя было известно, что перевал Бечо труднее и круче перевала Донгуз-Орун, эвакуировать население решили именно через Бечо, так как этот путь в Сванетию был значительно короче, чем путь через Донгуз-Орун.

Нечеловечески трудным был этот переход. Альпинисты и воины 214-го полка 63-й кавалерийской дивизии (приданные 242 гсд) переправили через перевал более полутора тысяч местных жителей, в числе которых было много женщин и детей. Люди шли по снежным мостам, через страшные пасти бездонных трещин, по ступеням, вырубленным во льду на крутых склонах. Стариков и старух вели под руки, больных и детей несли на руках, а самых маленьких — в рюкзаках. А со склонов Эльбруса и перевалов противник непрерывно обстреливал отходившие части и эвакуируемое население.

В районе Терскола немцев, не оставлявших попыток помешать отходу 392 сд, сдерживали роты 897-го полка, а как только улучшалась погода, над горами появлялись наши самолеты, охраняя людей и уничтожая вражеские огневые точки.

11 ноября командир 242 гсд получил шифровку командарма 46 с приказанием предпринять атаку на «Старый кругозор» и «Приют Одиннадцати», выбить противника из этих опорных пунктов и тем самым надежно обеспечить отход 392 сд. В шифровке указывалось, что если эти высокогорные объекты взять не удастся, необходимо отвести из Баксанского ущелья подразделения 897-го полка, оставив гарнизон только на перевале Донгуз-Орун.

Атака 897 гсп при поддержке 7 орудий началась утром 13 ноября, но успеха не имела. Чтобы избежать возможного окружения в Баксанском ущелье, 897 гсп покинул его вместе с 392 сд в ночь на 16 ноября. Строения штаба полка на базе «Дом учителя» были взорваны. На перевале Донгуз-Орун осталась одна уцелевшая рота…

17 ноября после трехмесячной обороны Баксанское ущелье покинул последний советский солдат. В верховьях Баксана сосредоточилось до 300 спустившихся со склонов Эльбруса немцев и более батальона прибывших снизу по ущелью румын. Противнику удалось приблизиться к перевалам Бечо и Донгуз-Орун и через ущелья Кабардино-Балкарии — к горным проходам Твибер, Местиа, Цаннер. Однако дальше враг не прошел.

Положение в Баксанском ущелье, занятом противником, серьезно тревожило наше командование. В сложившихся условиях верховье ущелья можно было обезопасить, лишь окружив вражеские войска, расположенные на массиве Эльбруса. Выполнить эту задачу зимой было нелегко. Но усилившуюся активность немцев можно было ослабить не только их окружением. Хорошие результаты могла дать и разведка боем в тылу врага. С этой целью по предложению альпинистского отделения штаба фронта и была организована разведка в районе перевала Морды, через который с Военно-Сухумской дороги по ущелью реки Секен шла тропа в тыл эльбрусской группировки противника.

Для осуществления разведки оперативная группа по обороне Главного Кавказского хребта, действовавшая при штабе фронта, направила уже известных нам Гусева и Кельса в 46-ю армию. Чтобы выбрать место перехода отряда через Кавказский хребет, Гусев должен был участвовать в одной из авиаразведок.

Формирование разведывательного отряда поручалось штабу 394-й дивизии. Для оказания помощи в штаб направили Кельса.

Разведывательный отряд должен был выйти через ущелье реки Секен на перевал Морды, создать там гарнизон и определить силы противника в ущелье реки Морды и на дороге Хурзук — Хотю-Тау, то есть в тылу немецких частей, находившихся на Эльбрусе.

Получив соответствующие документы, Гусев направился из Сухуми в 23-й авиационный полк ВВС флота. Кельс выехал к месту формирования отряда — в штаб 394-й дивизии.

Во время предстоящей авиаразведки Гусеву нужно было также установить результаты бомбардировок советской авиацией (из 295-й авиадивизии) баз противника в районе Эльбруса. Сведения об этом поступали весьма разноречивые, так как летчикам трудно было ориентироваться в горах.

Вылететь на разведку сразу не удалось. Прифронтовой аэродром раскис от дождей, и с него не могли подниматься даже небольшие самолеты-разведчики типа Р-10.

Все в авиаполку с интересом относились к подобной разведке. А военного альпиниста авиаторы много расспрашивали о боях на перевалах, советовались по ряду вопросов, связанных с полетами в горах. Они давали высокую оценку действиям защитников перевалов на Главном Кавказском хребте.

Время шло, вылет задерживался, и Гусев волновался, поскольку Кельс с отрядом разведчиков, вероятно, уже достиг исходных рубежей, откуда должен был направиться к заслону 394-й стрелковой дивизии, который стоял в средней части ущелья реки Секен.