Османская Турция. Быт, религия, культура - Рафаэла Льюис Страница 36

Помимо праздников начала сева или сбора урожая проводились другие светские мероприятия праздничного характера. В апреле все праздновали День весны на День святого Георгия. Это был греческий праздник, но одновременно и турецкий, на том основании, что в этот день чтили память Хизра, святого заступника турок. Считали, что в это время распускались цветы и прилетали соловьи, по всей стране появлялись ярмарки с присущими им развлечениями. На первых пикниках сезона ели такую пищу, как кислое молоко, долма, халва и сыр с круглыми плоскими караваями желтого ячменного хлеба. В этот день разбрызгивали также воду из святого колодца в Балыклы у стамбульских ворот Силиври. Ее доставляли ко двору, ее пил каждый больной, способный ходить. Тяжелобольных укладывали рядом на одеяла, расстеленные на полу, и бросали им монеты. В колодезной воде плавали рыбки с темной спинкой, потомки тех рыбок, которые, жарясь на сковороде, выпрыгивали из нее, оставаясь живыми и не теряя способности плавать. Когда замечали одну из этих знаменитых рыбок, те, кто стояли поближе к колодцу, издавали радостные возгласы, а в толпе, расположенной поодаль, нарастал гул голосов, выражавших хвалу и благодарность. Между тем смотрители колодца ходили среди людей, собирая деньги. Фактически конкретные места имели для совершения обрядов столь же большое значение, сколь и для празднования памятных дат, а поскольку турки отличались особой склонностью к деталям и конкретности, то определенные уголки большого или малого города ассоциировались с празднованием определенных дней или развлечениями. В Стамбуле, например, существовало поверье, что самые прекрасные образцы салата произрастали во время весеннего празднования у Йеди-Куле, Семи башен, в то время как лучшие петушиные бои происходили в дворике мечети Фатих.

Ко дню христианского праздника 9 марта, с какой бы датой в мусульманском календаре он ни совпадал, астрологи определяли час и минуту перехода солнца в другое зодиакальное созвездие. Это отмечалось в календаре. В самый момент перехода начинали есть пасту из особых специй, которая, как полагали, обеспечивала на год невосприимчивость к укусам змей и скорпионов.

Однако всеобщее празднование религиозных и светских памятных дат и событий лишь подчеркивало в некоторой степени индивидуалистический характер жизни турок в течение года, когда единственными развлечениями становились визиты в гости и семейные торжества. Условия для достойного проведения досуга в обществе почти отсутствовали. Мужчины могли просиживать в чайных за игрой в шахматы, шашки или триктрак либо сходить в баню. В уличных харчевнях поворачивались шампуры и кипели котлы с варевом, прохожие ловили аппетитные запахи, зовущие зайти, но потребление пищи быстро заканчивалось и пообщаться здесь не было времени. Имелось несколько респектабельных кофеен, где практиковались декламация стихов, состязания поэтов, танцы. С посетителей брали по полдрахмы для оплаты исполнителей.

Кофе появился в Турции в 1543 году. Вскоре он приобрел такую популярность, что его употребление стало порицаться. Затем кофе был запрещен. Снова его разрешили употреблять в 1591 году, а запретили вновь в 1633 году (хотя запрет было трудно претворить в жизнь, и он постепенно утратил силу), и не столько из-за того, что власти сочли порочным сам напиток, сколько из-за того, что кофейни стали притонами для сомнительных развлечений и порока. Опиум, его настойка и тому подобные наркотики, хотя и осуждались как крайне вредные, тем не менее не запрещались. Табак, появившийся в 1601 году, стал еще одним чрезвычайно популярным источником удовольствия. Его тоже сначала запретили, но курение продолжалось негласно и в конце концов распространилось настолько, что к концу своего правления султан Мурад IV (1623–1640) распорядился закрыть кофейни, где этот порок процветал, и ужесточил контроль за соблюдением запрета. Тем не менее, курение распространялось неослабевающими темпами, солдаты прятали свои курительные трубки в рукавах и поясах, а когда их заставали на месте преступления, то жестоко наказывали. Наконец примерно в 1650 году запрет отменили, и люди стали открыто предаваться удовольствию, покуривая в компании в кофейне. Кальяны, предоставлявшиеся там клиентам, состояли из стеклянного сосуда, иногда украшенного великолепным орнаментом, и изящного, тоже с красивым орнаментом держателя у горлышка для чубука, который представлял собой чашку из красной глины, наполненную табаком, и длинную эластичную трубку. На эту трубку курильщики насаживали свои мундштуки, некоторые отличались необыкновенной красотой и изготовлялись из амбры, усеянной драгоценными камнями, золотом и глазурью. У многих курильщиков имелись большие коллекции прекрасных и ценных мундштуков. Табак использовали персидский. Для курения небольшое количество этого табака заворачивали в лоскуток ткани или тонкой кожи и погружали в воду, затем вынимали, прессовали и растирали. Чашечка – люля – заполнялась этим табаком, на него помещали кусочек тлеющего уголька, а кальян – хрустальный сосуд, заполненный наполовину холодной водой, иногда с добавлением ароматических веществ, – ставили на пол. Курильщик садился, скрестив ноги или облокотившись, и по мере того, как он втягивал воздух через свой мундштук, вода в кальяне бурлила и производила шипящие звуки. У некоторых кальянов было несколько трубок, поэтому курить могли сразу несколько человек.

Большое распространение получили также бесчисленные кофейни и харчевни дурной репутации. Употребление вина запрещалось исламом, хотя в действительности существовал правительственный инспектор вина, контора его располагалась у Железных ворот в Галате, а харчевни активно посещались турками. Обычно их содержали немусульмане, находились они вне мусульманских кварталов города и в любом случае никогда рядом с мечетями. Большинство из харчевен содержали греки, армяне и евреи, располагались эти заведения в христианских и еврейских кварталах. Много харчевен теснились у портов, их постоянно навещали матросы и янычары, они считались прибежищем дебоширов. Городские проститутки являлись обычно представительницами религиозных меньшинств, они держались кофеен с сомнительной репутацией, а также предпочитали молочные харчевни и прачечные.