Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь "холодной войны" - Джеффри Робертс Страница 36

Переговоры о мирных договорах явились неожиданным успехом на фоне общего ухудшения отношений между СССР и Западом в 1946 г. Одним из показателей постепенного распада Коалиции стали изменения в советской риторике по поводу послевоенного мира. К концу 1946 г. все чаще звучали прогнозы о росте вражеских, антисоветских сил в западном мире.

Примером тому служит один документ, датируемый сентябрем 1946 г., который подготовил Николай Новиков, советский посол в США (его предшественник Громыко был переведен в ООН). Новиков входил в советскую делегацию на Парижской мирной конференции, и Молотов попросил его набросать обзор основных течений в американской внешней политике. Основной тезис Новикова состоял в том, что под влиянием реакционных сил Соединенные Штаты жаждут мирового господства. Посол утверждал: Рузвельтова политика, направленная на сотрудничество «Большой тройки», забыта, и теперь американцы стремятся подорвать позиции Советского Союза, который стал главным препятствием в их захватнических планах. В самих Штатах идет подлая антисоветская кампания, которая не исключает возможности войны против СССР33.

Эти темы, пусть и в более осторожных выражениях, Молотов публично озвучил в речи «Советский Союз и международное сотрудничество», произнесенной на Генеральной ассамблее ООН 29 октября 1946 г. Не называя конкретных имен, советский министр говорил о борьбе между двумя тенденциями в международной политике. Внутри ООН конфликт этих двух направлений выразился в борьбе по поводу принципа единогласия держав, составляющего основу Организации. Те, кто стремился к прекращению системы вето в Совете Безопасности, пытаются разрушить ООН и расчистить путь к мировому господству для одного блока держав, говорил Молотов34. Этот же вопрос поднял в своей речи советский идеолог Андрей Жданов на двадцать девятой годовщине Октябрьской революции в ноябре 1946 г. По словам Жданова, Парижская мирная конференция показала, что существуют «две тенденции в послевоенной политике… Одна политика, которую проводит Советский Союз, заключается в том, чтобы… закрепить мир и предотвратить агрессию… Другое направление – это… расчистить путь для сил экспансии и агрессии». Примечательна речь Жданова и горькими словами о том, что на Западе отношение к Советскому Союзу меняется: «Читаешь и удивляешься, как быстро русские люди изменились. Когда лилась наша кровь на полях сражений, восхищались нашей храбростью, мужеством, высокими моральными качествами, беспредельным патриотизмом. И вот теперь, когда мы в сотрудничестве с другими народами хотим реализовать свое равное право на участие в международных делах, нас начинают поливать потоками ругани и клеветы, поносить и заушать, приговаривая в то же время, что у нас якобы несносный и подозрительный характер»35.

Мысль о том, что в послевоенном мире разворачивается борьба между реакционными и прогрессивными течениями, была впервые высказана на лондонской встрече СМИД. Ее подстегивал ответ, данный Сталиным на речь Черчилля о «железном занавесе», которую тот произнес в Фултоне, штат Миссури, в марте 1946 г. Английский политик приезжал в этот город для получения почетной степени в Вестминстерском колледже. Миссури был родиной президента Трумэна. И он сидел на сцене, откуда бывший британский премьер произнес слова, которые назовут объявлением «холодной войны» со стороны Запада: «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился “железный занавес” . По ту сторону занавеса все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы – Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София. Все эти знаменитые города… оказались в пределах того, что я называю советской сферой, все они в той или иной форме подчиняются не только советскому влиянию, но и значительному и все возрастающему контролю Москвы… Коммунистические партии… достигли исключительной силы, намного превосходящей их численность, и всюду стремятся установить тоталитарный контроль»36.

Сталин ответил Черчиллю в интервью, данном газете «Правда» 14 марта. По словам вождя, англичанин пытался спровоцировать новую войну и показал себя сторонником мирового господства англоязычных государств. Сталин не стал упоминать «железного занавеса», но искренне утверждал, что СССР имеет право устанавливать дружественные ему режимы в Восточной Европе, поскольку эти страны обеспечили платформу для нападения немцев на Союз.

В заключение генсек вспомнил, какую роль играл Черчилль в антибольшевистской коалиции, которая вмешалась в Гражданскую войну в России, и пообещал, что, если «Черчилль с дружками» сумеют-таки организовать «новый марш против Восточной Европы», их «разобьют снова, как уже разбивали в прошлом»37.