Черненко - Виктор Прибытков Страница 36

Я знал, что началось заседание Политбюро. Что там происходит — тайна за семью печатями! Правда, довольно скоро выяснилось, кто назначен председателем «похоронной комиссии», а он, по традиции, всегда будущий генсек. Встретил в чуть ожившем коридоре коллег — они и рассказали.

А по радио из-за рубежа свои версии спешат изложить:

«…Борьба за власть началась не в это хмурое ноябрьское утро 10 ноября, а гораздо раньше — еще при Брежневе. И рвался к ней, конечно же, Андропов. По „закону“ он стать Генеральным не может — слишком далек от Брежнева. Перед ним длинная очередь секретарей ЦК, а под первым номером — Черненко. Но за Андроповым стоит не очередь из претендентов, за ним стоит Комитет государственной безопасности, который имеет досье на каждого претендента и в нужный момент может припомнить все прегрешения перед Богом, Царем и Отечеством!..

На Черненко, похоже, в КГБ ничего нет — его нельзя опорочить! Он один из немногих членов ЦК не вовлечен ни в какую коррупцию, не берет взяток, не прелюбодействует…»

Вот такие сообщения понеслись тогда в эфир из-за рубежа, и в них уделялось тогда выигрышным качествам Черненко немало времени. Но последуем за дальнейшими рассуждениями западных комментаторов:

«Для Андропова эта черненковская „чистота“ — неважное качество. Его трудно опорочить. А ведь с Брежневым, проживи он чуть дольше, эта операция прошла бы успешно: в самом начале 1982 года вокруг имени Брежнева закрутился целый ряд интригующих событий и фактов. Начали интенсивно распространяться слухи о том, что генсек резко и бесповоротно „впал в маразм“, потом была произведена „утечка информации“ о незаконных валютных операциях детей генсека, при этом говорилось, что они чуть ли не бегут за границу».

И пошло-поехало в том же духе. Интересно было послушать, как зарубежные голоса нагоняли страх на обывателя:

«…Еще не успело остыть тело покойного, как на отдаленных улочках Москвы загремели траками танки гвардейской Кантемировской дивизии, из кузовов крытых брезентом грузовиков посыпались на заснеженный московский асфальт солдаты дивизии госбезопасности имени Дзержинского. Их присутствие служит как бы катализатором для работы Политбюро в правильном направлении на этот час; как нам сообщают из Москвы, Политбюро расколото как минимум на два лагеря. Тихонов и Кунаев голосуют за Черненко. Устинов, Громыко и Романов — за Андропова. Кузнецов и Рашидов никак не могут занять определенной точки зрения. Кириленко и Пельше постарались отсутствовать по уважительным причинам. Щербицкий, Демичев, Пономарев и Горбачев, сперва бывшие на стороне Черненко, быстро сориентировались и встали на сторону солдат и танков, то есть Андропова…»

Нужно отдать должное западным журналистам: они умеют быстро соорудить правдоподобную информацию, да еще с множеством подробностей. Солдаты, танки, дивизии… Ничего этого, конечно, не было, хоть кого угодно в Москве спросите — никто не видел в эти дни танков, они гораздо позже в столице появились, в августе 1991-го… в октябре 1993-го. Но кое-что в этих сообщениях было похоже на истину. Например, противостояние Андропов — Черненко и анализ расклада сил. Все это было. В Политбюро активизировалась борьба за власть, наметилось противостояние, цель которого — если не выдвинуться на самый верх, то хотя бы всеми силами попытаться сохранить свои личные позиции. Но, тем не менее, голосование на внеочередном пленуме прошло единогласно: генсеком избрали Андропова.

Юрий Владимирович, совсем недавно вырвавшийся из аппарата КГБ на простор идеологического фронта (это произошло, как мы уже знаем, менее года назад — после смерти Суслова), не был настолько сведущ во всех тонкостях аппаратных игр, чтобы свободно ориентироваться во всех их хитросплетениях. Здесь зубр — Черненко, который почти 20 лет находится в самом сердце партийной бюрократии. Конечно, вокруг Андропова много новых, свежих сил, молодых кадров, но им тоже было бы неплохо хоть немного «повариться» в этом высшем партийном котле, набраться опыта. Как ни крути, но Андропову на первое время был нужен человек, который знал аппарат, который умел работать и смог бы управлять деятельностью Центрального комитета. Хотя после внезапной кончины Брежнева Черненко не стал первым человеком в партии, но лишать его сразу же положения второго лица в Политбюро не имело смысла — на первых порах он был нужен как опытнейший аппаратчик.

Пожалуй, с самого первого дня прихода Андропова к власти ему, как свежеиспеченному генсеку, стали самое пристальное внимание уделять западные политологи-«кремленологи», а также специалисты-«советологи» из ЦРУ. Я знакомился со многими аналитическими материалами, подготовленными по зарубежным публикациям тех лет, авторами которых были известные специалисты по Советскому Союзу: Роберт Дэниелс, Северин Биалер, Джерри Хав, Стивен Коэн, Мартин Эбон, Уолтер Дакар, Арчи Браун, Роберт Сервис и ряд других. В свое время соответствующие службы КГБ постоянно анализировали и систематизировали подобные исследования и периодически информировали об этом ЦК КПСС. Эти материалы поступали к руководству ЦК через Общий отдел и конечно же мне, помощнику Черненко, были хорошо известны.

Все западные авторы, во-первых, скрупулезно наблюдали за первыми и последующими шагами Андропова как во внутренних, так и в международных делах. И это было, конечно, не случайно. Запад ждал серьезных перемен в СССР после Брежнева и конечно же определенные надежды возлагал на то, что новый генсек возглавит движение за либерализацию советского строя.

Во-вторых, знакомые нашим спецслужбам зарубежные аналитики сосредоточили внимание на биографии Андропова, на страницах его прошлой службы. Своими многочисленными публикациями они как бы исподволь и ненавязчиво ориентировали нового руководителя партии и его «команду» на поворот политики КПСС в сторону либерально-демократических ценностей. Для примера я приведу несколько выдержек из таких публикаций, обратив внимание на то, что в них нередко упоминается и Черненко.

Так, в феврале 1983 года появилась статья в американском журнале «Харперс». В ней, в частности, говорилось, что «в ходе своей успешной борьбы за власть Андропов продемонстрировал умелое и очень циничное использование развединформации, что почти наверняка сделало его намного более серьезным противником с точки зрения Запада, чем был Брежнев».

Западные советологи отмечали быстроту, с которой Андропов сосредоточил в своих руках те должности и посты, которых так долго и трудно добивался Брежнев. Он стал Генеральным секретарем партии, Председателем Президиума Верховного Совета СССР, Председателем Совета безопасности и Верховным главнокомандующим вооруженными силами. Легкость, с которой он все это приобрел, была показателем не только его способности использовать власть, но и желания руководства страны и политической элиты быстрее пройти переходный период и приступить к решению накопившихся проблем.

В книге Б. Л. Прозорова «Рассекреченный Андропов: взгляд извне и изнутри» (М.: Гудок, 2004) также есть ссылки на мнения западных аналитиков. «Преимущество Андропова, — указывали они, — состояло в том, что у него была репутация сильного руководителя и человека, квалифицированно разбирающегося в сложных проблемах, — сочетание, бывшее в дефиците у других членов Политбюро. Коалиция, приведшая Андропова к власти, вероятно, включала как старых членов Политбюро, так и самых молодых членов Секретариата ЦК КПСС. Пожилые члены Политбюро, вроде министра обороны Дмитрия Устинова, из-за возраста не претендовали на высший пост в государстве, чувствовали себя более комфортно при Андропове, который имел за плечами определенный и более независимый послужной список, нежели Черненко, чья карьера заключалась в том, чтобы быть только помощником Брежнева. Позиция Устинова имела решающее значение, так как за ним были и поддержка армии, и близость к КГБ. Наиболее вероятно то, что этот фактор привел в конечном счете к полной победе Андропова».