Принцессы Романовы. Царские племянницы - Елена Прокофьева Страница 36

Быт венценосной семьи довольно скромен… Дворец, в котором они поселились, довольно велик, но фактически пуст. Ему далеко до блестящих дворцов Петербурга или Павловска. Достаточно сказать, что там была одна-единственная ванная комната, да и в той вечно барахлили краны. У Ольги были не слишком роскошные, по королевским меркам, покои – семь комнат. Вокруг дворца, по ее же инициативе, разбили большой парк, сохранившийся и поныне.

Через несколько лет король приобрел поместье в горах, неподалеку от Афин. Там супруги жили на вилле «Татой», построенной по образцу петергофских. Именно там, а не в столице, Ольга чувствовала себя как дома. И еще, пожалуй, на изумительно красивом острове Корфу, где семья проводила весну и лето.

К этому месту она чувствовала особую привязанность. Константин Николаевич писал дочери: «Знаешь ли ты, голубушка, что у тебя есть особая связь с местным Святым, коего мощи покоятся в Корфу? Это Святой Спиридон, коего праздник есть праздник Лейб-Гвардии Финляндского полка, а ты дочь Финляндского шефа, полковая дочь. На полковом молебне у нас поется: „Святый отче Спиридоне, моли Бога о нас“. Когда будешь поклоняться его мощам, не забудь помолиться о Финляндском полку и о его Шефе». И Ольга не забывала.

А еще у Ольги теперь была настоящая семья – не только супруг, но и дети.

* * *

Уже через год после свадьбы, в августе 1868 года, Ольга подарила стране наследника – мальчика назвали Константином, в честь отца королевы. Но греки были довольны – прекрасное греческое имя, напоминающее о временах византийских императоров.

Впоследствии дипломат Ю. Соловьев так писал о браке Ольги и Георгия и их старшем сыне: «Этот брак внес диссонанс в русско-франко-английский патронат над Грецией, сыграл впоследствии немалую роль в судьбах Греции во время мировой войны, а затем вызвал двукратное изгнание короля Константина XI. Одиннадцатым он был провозглашен по счету одноименных императоров Восточной Римской империи. В этом сказалось стремление Греции вернуть себе Константинополь. Эта мечта отразилась и на выборе имени наследника…»

Еще спустя два года родился сын Георгий. Затем – Александра, Николай, Мария, Ольга, Андрей и, наконец, Христофор. Всего за двадцать лет Ольга Николаевна родила супругу восьмерых детей. И, к счастью, почти все они прожили относительно долгую, пусть и нелегкую, учитывая времена, жизнь.

В семье русской княжны и датского принца, короля и королевы эллинов, звучало несколько языков. С мужем, хотя и выучив датский, Ольга по-прежнему говорила по-немецки, между собой дети разговаривали по-гречески, а с родителями – по-английски.

Принцы и принцессы получали классическое домашнее образование, но не были обременены сложным этикетом. По гулким пустым коридорам дворца так весело было мчаться на велосипеде! Правда, король, сам любивший повеселиться, терпел детские выходки только до определенного момента, а затем следовал вызов провинившегося в кабинет. Пожалуй, именно гнева отца они и боялись больше всего. Но долго сердиться Георг не мог, и все начиналось сначала.

Ольга Константиновна часто навещала Россию, а начиная с 1880 года, когда старшему сыну исполнилось двенадцать, они стали ездить всей семьей. Дети познакомились и подружились со своими русскими родственниками. Стоит ли удивляться, что, когда придет время выбирать себе пару, трое из семерых детей греческой четы изберут себе русских супругов?

Да, увы, именно из семерых. Даже королевские семьи не застрахованы от подобных потерь. Во время первого совместного визита в Россию в 1880 году младшие девочки, Мария и Ольга, оставались дома. К сожалению, вскоре после возвращения Ольга, которой было всего несколько месяцев, умирает.

Ольга Константиновна спасается от печали заботой о семье – и о стране. У нее нет ни права, ни времени замкнуться в своем горе.

Как и Георг в свое время, приехав в Грецию, Ольга довольно быстро выучила греческий. Она вводит греческий национальный костюм в качестве официального придворного костюма (конечно же, в его роскошном, истинно придворном варианте). И король, и королева блестяще овладели «кафаревуса», языком высших слоев, и «демотики», языком народным. Каждую весну они ездят по стране, посещая даже самые отдаленные районы. Впрочем, Греция – маленькая страна. Маленькая, но очень гостеприимная. Королевскую чету везде приветствуют с радостью, пусть даже это глухие деревеньки, затерянные в горах.

Однажды, принимая у себя на яхте местного префекта и увидев, что он ест с ножа, королева посоветовала ему быть осторожнее. «Ничего, – ответил тот, – я привычен». И все-таки порезался. «Я же говорила!» – воскликнула она. – «Просто у вас тут очень острые ножи…»

Огромной любовью Ольги продолжало оставаться море. Когда ей было четыре года, отец, великий князь Константин, получил звание адмирала русского флота. С этого момента и началось ее увлечение.

Кроме «Русской» больницы в Пирее, Ольга Константиновна основала там же кладбище, где находили последний приют русские моряки. И поныне там висит табличка с надписью: «Русское кладбище Союза русских эмигрантов в Греции, основанное Е. В. королевой эллинов Ольгой Константиновной».

Она часто посещала русские корабли, заходившие в греческие порты, и была попечительницей многих из них. Говорят, что, поднимаясь на борт, «матушка русского флота», как ее называли, непременно целовала палубу.

Моряков – как офицеров, так и простых матросов – она часто принимала у себя во дворце, устраивая чаепития. Развлекала, утешала, поддерживала, как могла. Бывший морской офицер Михаил Гаршин, некоторое время проработавший ее секретарем и издавший книгу об Ольге Константиновне в 1927 году, напишет в своих воспоминаниях: «Ее лучшие друзья были моряки, а к матросам она относилась как мать и всю жизнь заботилась о них, горячо принимая к сердцу их радости и горести». Недаром, когда однажды во дворце вспыхнет пожар, моряки бросятся спасать королеву.

А когда Николай II в свое время учредит «Особый комитет для повсеместного в России сбора пожертвований на постройку храма в память русских моряков, погибших в Цусимском и других боях», то почетным председателем будет именно Ольга Константиновна.

Это ее увлечение семья поддерживала как могла, хотя иногда ее смущала страсть, с которой Ольга ему отдавалась. Но… у каждого есть право на слабости, а у королевы эллинов даже слабости оказывались сильными.

* * *

Время идет. Супружество, начавшееся с мгновенного взаимного увлечения, с годами становится спокойным, но от того не менее крепким. Да, ходят слухи, что в своих заграничных вояжах Георг не чурается общества дам, отнюдь, но Ольгу Константиновну это не беспокоит – она знает, что супруг искренне к ней привязан, а мимолетные интрижки ее не касаются.

Вместе с супругом и детьми она продолжает навещать русских родственников. В последние годы Ольга особенно сблизилась со своими невестками, сестрами мужа – императрицей Марией Федоровной и королевой Александрой, те же часто навещают их в Греции.

Собираются они и в Дании. Как будет вспоминать тезка Ольги, дочь ее любимого кузена Александра III, туда съезжались все – и эллинская чета, и принц и принцесса Уэльские, и другие родственники, более чем многочисленные.