Сидней Рейли. Подлинная история «короля шпионов» - Эндрю Кук Страница 36

Для того чтобы добыть такие доказательства, было принято решение устроить обыск в конторе Рейли в надежде, что он даст наконец-то следствию неопровержимые улики. Обыск проводили Ханневелл и Смит, прихватившие с собой двух русских переводчиков. Они открыли большой кожаный кофр, который Рейли привез с собой из Японии, и во внутреннем отделении обнаружили две связки писем. Это была переписка между Рейли и Надин в период, когда она проводила время на юге Франции, а он отвечал на ее письма, путешествуя между Россией, Японией и Нью-Йорком. Письма свои Надин неизменно подписывала «Кисонька». Эти две стопки писем были показаны переводчикам, которые пришли к выводу, что это были не более чем любовные письма и не представляли для следствия никакой ценности. Ханневелл и Смит, однако, обратили внимание на то, что Надин в своих письмах часто упоминала какую-то «систему», которая, как она надеялась, принесет успех Рейли, однако ни в одном из ее писем следователи не обнаружили ни единого намека на то, что она имела в виду или в чем состояла эта система.

Ричард Спенс утверждает, что «система» Рейли означает его подход к ведению бизнеса, перенятый им у торговца оружием Бэзила Захарова. Суть же захаровской «системы» заключалась главным образом в сталкивании интересов сторон друг с другом для достижения максимальной прибыли. Как мы уже отмечали выше в главе 5, нами не найдено конкретных доказательств того, что Рейли и Захаров встречались друг с другом, не говоря уже о том, что были знакомы. Таким образом, утверждение Спенса носит чисто умозрительный характер.

Ханневелл и Смит затем принялись за сейф Рейли, который был вскрыт, а его содержание тщательно исследовано. То, что они обнаружили, подтвердило предположение о том, что он пользовался «колоссальной политической поддержкой в России». Там же они нашли большое количество военных контрактов, составленных Рейли от имени правительства Российской империи на «гигантские денежные суммы». Особый интерес представляли регистрационные книги, в которых были записаны чеки, выписанные самим Рейли или от его имени управляющим конторой Аптоном Дейлом Томасом. Некоторые чеки были выданы на имя «Нью-Йоркского клуба», членом которого состоял Рейли. Внимание следователей также привлек чек на имя некоего Карла Лови, из чего они заключили, что Рейли вел дела с «какими-то немцами». Томас, выписавший чек, однако, высказал предположение, что Лови был по национальности не немцем, а датчанином.

Ханневелл и Смит также обратили внимание на два чека на крупные суммы: один на 6000 долларов на имя Вайнштейна, другой на 2000 долларов на имя Ягальского. Томас утверждал, что этот чек был выдан Вайнштейну в качестве оплаты его комиссионных, а чек Ягальского не что иное, как долг, который Рейли вернул Ягальскому. Обыск письменного стола Вайнштейна также не принес никаких результатов.

Томаса спросили, что он может рассказать о Рейли, Вайнштейне и Ягальском. Он заявил следователям, что фактически ничего не знает о делах Рейли или Вайнштейна, подтвердив, что был уполномочен Ягальским вести его дела, пока тот был в Техасе. Следователи поверили Томасу и охарактеризовали его в своих отчетах как «лояльного американца». Не найдя ничего заслуживающего внимания в апартаментах Рейли, следователи неожиданно для себя столкнулись с тем, что у них уже нет ни сил, ни времени продолжать расследование. Война в Европе подходила к своему заключительному и самому кровопролитному этапу по мере того, как во Францию прибывали свежие подкрепления американских войск, решая тем самым исход войны в пользу союзников.

Материал, собранный следствием на Рейли, Вайнштейна и Ягальскаго, оказался настолько скудным, что не позволял предъявить им обвинение в симпатии к немцам или тем более в сотрудничестве с ними. Из всей троицы наибольшее подозрение вызывал только Ягальский, хотя эти подозрения были основаны лишь на косвенных уликах. Некоторое время спустя Ягальский был арестован и подвергнут тщательному допросу в Техасе, однако его пришлось отпустить за отсутствием доказательств вины.

Неубедительные выводы, к которым пришло следствие, вызывают вопрос: насколько можно верить свидетелям, дававшим показания против Рейли, — ведь большинство их сами занимались спекуляциями на рынке военных заказов. Некоторые, как Воклен, будут позднее оправдывать свои действия стремлением приблизить конец войны или «не допустить участие Америки в ней». Одни проиграли Рейли в беспощадной борьбе за контракты, другим же он просто сломал жизнь или жестоко обманул их.

Из всех показаний против Рейли наибольший интерес представляют свидетельства Норберта Родкинсона. Именно из них можно предположить, что между 1904–1909 годами Рейли повторно женился, еще до того, как встретил Надин. Родкинсон, разумеется, мог что-то слышать о приезде Маргарет в Петербург во время своего пребывания там. Существует также вероятность того, что Маргарет приезжала в Петербург в 1916 году. Она сама упоминает о своем приезде в Россию во время войны — и это утверждение похоже на правду, так как документы Форин офиса подтверждают, что в январе 1916 года ей был выдан паспорт. Если она действительно была в России, то приехала туда работать сестрой милосердия в Красном Кресте или поискать работу гувернантки в английской колонии Петербурга. Последний вариант, возможно, объясняет появление истории о «детях» и «покинутой семье» в показаниях Родкинсона.

Показания Родкинсона также важны и тем, что они, похоже, являются первоисточником сведений о прошлом Рейли, которые позже будут использованы другими, а также всплывут в ряде разведывательных материалов, включая документы СИС. Однако более внимательное изучение показаний Родкинсона вызывает сомнения в их достоверности. Хотя следователи и поверили его утверждению о том, что он англичанин, есть достаточно оснований полагать, что он родился не в Англии. Позже Родкинсон утверждал, что он американец. Найденное в архивах Государственного департамента США донесение, составленное вскоре после окончания войны, представляет Родкинсона в совершенно ином свете:

«26 ноября 1918 года

Копии: В Отдел военно-морской разведки,

Отдел военной разведки,

Департамент юстиции

Тема: Норберт Мортимер Родкинсон

По имеющейся у нас информации видно, что он коренной американский гражданин, родившийся в городе Батон-Руж, родители: отец — еврей из России, мать — французская креолка. Свидетельства о рождении у него нет, Родкинсон утверждает, что оно погибло при пожаре. Девичья фамилия его жены Поленс, она англичанка немецкого происхождения и сомнительных моральных качеств. Сам Родкинсон — человек, не лишенный обаяния и способностей, говорит на нескольких языках, хорошо знает жизнь в России и в курсе событий, там происходящих. Его деловая репутация достаточно сомнительна. Когда в январе 1918 года он получил паспорт для поездки в Соединенные Штаты, то британские власти поставили на нем отметку «без права возвращения обратно», однако Родкинсон заявил протест и добился отмены этого решения, так как в то время он, по-видимому, имел связи в Министерстве информации. По прибытии в Америку он обратился с заявлением о принятии его на работу в Государственный департамент, представив при этом пять характеристик от бывших работодателей. Из них всех только один безоговорочно ручается за него. Другой отзыв содержит о нем крайне неопределенные сведения, в двух других говорится о том, что он родился в Германии, но ни в одном из отзывов нет ручательства за него как за порядочного человека, а в одной характеристике сказано, что работодатель испытывал сомнения при рассмотрении его кандидатуры.