Король Артур и рыцари круглого стола - Татьяна Уварова Страница 36

После того как Персиваль помолился в разрушенной часовне замка, ему указали приготовленную для него постель.

Перед рассветом внезапно раздались стоны, страшный шум, ужасный плач и стенания, как будто кого-то подвергали зверским мучениям.

Персиваль вскочил с постели и, полуодетый, с мечом в руке бросился к воротам, где обнаружил двух слуг, боровшихся с ведьмой, облаченной в доспехи. За ней двигались еще восемь ведьм. Сквозь глазницы шлема виднелись их глаза, горевшие красным огнем, от доспехов ведьм летели искры, мечи в огромных руках светились зловещим синим пламенем.

Персиваль бросился на первую ведьму и сильным ударом меча поверг ее на землю, причем шлем на ней сплюснулся.

Ее глаза и меч потухли, доспехи исчезли, и на земле оказалась безобразная старуха в лохмотьях.

– Прощу пощады у неба и у тебя, добрый Персиваль, сын Еврока! – воскликнула она.

– Откуда знаешь ты мое имя, ведьма?

– По ткани судеб, сотканной силами преисподней, и по предсказанию, согласно которому мне придется пострадать от твоей руки, – ответила ведьма. – Я не знала, что ты здесь, иначе мы с сестрами остереглись бы явиться сюда. Но так суждено! – продолжала она. – Теперь ты должен идти к нам, чтобы научиться военному искусству: ведь во всей Британии никто не сравнится с нами в военном деле!

Персиваль вдруг вспомнил, о чем говорили трольды; но тогда он не понимал значения их слов.

«Безупречный рыцарь, – говорили они, – приобретет великую силу от зла и с Божьей помощью уничтожит зло».

– Если так предопределено, я пойду с тобой, – сказал Персиваль. – Но сперва поклянись, что не причинишь зла ни хозяйке замка, ни ее дочери и никому из живущих здесь.

– Хорошо, – согласилась ведьма, – но с одним условием. Если, когда придет время, ты не осилишь меня и потерпишь поражение, Ангарада станет моей, и я сделаю с ней что захочу.

Персиваль расстался с хозяйкой Замка плевел и с Ангарадой. Старушка со слезами благодарила его за спасение, но девушка оставалась надменно-холодна и не проронила ни слова. Юноша отправился к ведьме в замок Глэв.

Он провел с ведьмами год и один день, постигая воинское искусство, набираясь сил и совершая удивительные подвиги. Все время, пока он жил у них, ведьмы стремились подчинить юношу своей воле, ибо видели, какой сильный, доблестный рыцарь выйдет из него. Они искушали его изо дня в день, из часа в час, обещая власть, богатство и обширные владения, лишь бы он поклялся служить их главной ведьме Домне и согласился сражаться за нее с королем Артуром и его доблестными рыцарями.

Чтобы противостоять тлетворному влиянию их речей, Персиваль ежедневно молился о ниспослании ему сил, старался быть скромным и кротким, часто вспоминал свою одинокую мать, живущую на севере, и данное ей обещание. Иногда, возвращаясь мыслями к Ангараде, он восхищался красотой девушки и сокрушался о холодности ее сердца и жестокости ее речей.

Однажды Домна объявила юноше, что он постиг все, чему она могла его научить, и уже настало время ему испытать свои силы в поединке. Если он не победит, обитательницы Замка плевел станут добычей ведьм и сила зла возрастет. Домна снабдила Персиваля конем и черными доспехами, и он, снарядившись, выехал из замка Глэв. На пути ему попалась полуразвалившаяся часовня. Сойдя с коня, он вступил под ее своды и, разоблачившись, положил перед алтарем доспехи и оружие.

Вознося молитвы к небу, Персиваль посвятил свое оружие Богу, обещая пользоваться им только для совершения рыцарских подвигов, для защиты слабых и угнетенных.

Едва он окончил молитву, как его доспехи сами по себе забряцали и из черных вдруг сделались совершенно белыми. Юноша изумился, а между тем кольчуга, шлем, щит, меч и копье засветились слабым светом, часовня наполнилась необычайным благоуханием, в серебряном тумане над алтарем появилось изображение копья, а рядом с ним – чаши. У Персиваля дыхание перехватило. Его поразило это дивное видение, медленно растаявшее в воздухе.

Персиваль облачился в свои белоснежные доспехи и собрался было ехать в Камелот, где находился двор короля Артура. Но какая-то сила влекла его дикими тропами дремучего леса, где могучие старые деревья густо обросли мхом.

Несколько времени спустя Персиваль увидел воздвигнутый на скале посреди леса огромный замок. Приближаясь к нему, он недоумевал, почему кругом так тихо. Юноша толкнул дверь древком копья, и она отворилась: в темном большом зале на лежанках покоились люди, походившие на мертвецов. На троне сидел седой король в роскошном одеянии, также казавшийся мертвым. Все были в одеждах старинного покроя, как будто они жили и умерли тысячу лет назад, но не обратились в прах. На полу подле груды пепла, где некогда горел огонь, не шевелясь лежали собаки, а на шестах неподвижно сидели кречеты.

Персиваль не мог надивиться на представшую перед ним картину, однако больше всего его привлек висевший на столбе подле короля щит, отражавший свет, падавший из узкого окна.

Персиваль подъехал на коне к щиту: щит был ослепительно белый, белее его собственного, в его середине помещалось сердце, которое трепетало и билось как живое. Юноша замер от восхищения. И вдруг щит засверкал так ярко, что глаза смертного не могли вынести подобного блеска.

Персиваль поднял руку и снял щит со столба. В ту же минуту по залу пронесся вздох, как будто сразу множество людей пробудились ото сна. Оглянувшись, юноша увидел, что все люди, казавшиеся ему мертвыми, стали на колени и сложили руки как для молитвы.

Король, сидевший на троне, выпрямился и с ласковой улыбкой взглянул на Персиваля.

– Благословение Господне над тобой, Белый рыцарь! – сказал он. – Наше бдение кончилось, и я теперь вправе уйти со своими верными товарищами.

– Скажи мне, государь, что значит все это? – спросил Персиваль.

– Я – Марий, – ответил король, – тот самый римский солдат, который сжалился над кротким Спасителем, умиравшим в муках на кресте, и помог снять его с креста. За мое сострадание Господь, который до тех пор был мне неведом, сделал меня участником чуда. Этот щит принадлежал мне. Святой отшельник в Сирийской пустыне благословил его и пророчествовал о нем и обо мне. Я прибыл в Британию. Ее население пребывало во тьме языческой, и все враждовали между собой. Вместе с моими товарищами я проповедовал здесь слово Господне; но язычество распространялось, и язычники восстали, грозя убить меня. Я становился стар и слаб и жаждал умереть. Однако я скорбел, недоумевая, почему Господь не желает освободить британский народ от зла. И вот ночью мне явился святой, воздвиг в здешнем дремучем лесу этот замок, повесил тут на столбе мой щит и повелел мне и моим товарищам уснуть. «Вы заслужили этот сон, – изрек он. – Другие довершат ваше дело и возвестят благодать Господа и Спасителя несчастным язычникам, которые тогда обратятся к Господу. Никакие злые силы не потревожат ваш покой. Когда же в далеком будущем сердца людей снова обратятся ко злу, придет один из трех Белых рыцарей и возьмет этот щит, чтобы он охранял его в бою со злом, и тогда ты и все твои сподвижники обретете в смерти полный покой, который тобой заслужен». Ступай же, добрый рыцарь, – закончил король Марий, – на великий бой со злом, о котором говорил святой, и да хранит тебя вовеки мой щит!